Соблазн по ее правилам

— Она справилась с большей частью из них. Но мама попросила меня сделать самое сложное дело — договориться со знаменитостями. Она считает, что будет правильнее, если я, как генеральный директор, сама с ними договорюсь об их участии. — Ния покачала головой. — Ты не поверишь, как трудно застать этих людей на месте.

— После десятилетий работы в этом бизнесе я верю тебе, — рассмеялся он. — Я хочу, чтобы ты занималась этим проектом, и я сочту за одолжение, если ты это сделаешь. Но, пожалуйста, не перенапрягайся, ладно?

Ния улыбнулась.

— Не волнуйся, папа. Никто не жонглирует лучше меня.

Пирс подъехал к дому в испанском колониальном стиле в шикарном районе Морнингсайд в Атланте и заглушил двигатель. Здесь жил его лучший друг. Сейчас было утро среды. Обычно Пирс не навещал Хантера так рано в будний день, но поручение матери сделало его визит неотложным.

Выбравшись из машины, Пирс стряхнул невидимые пылинки с рукавов своей белой водолазки и направился к входной двери. Он несколько раз постучал по темному дереву, прежде чем дверь открылась.

— Привет!

Хантер придержал дверь, жестом приглашая войти внутрь.

— Спасибо, Хантер.

Войдя в коридор, Пирс втянул носом воздух.

— Пожалуйста, скажи мне, что я чувствую запах кофе. У меня силы на исходе. Мне нужен кофеин!

Хантер рассмеялся.

— Да, это настоящий колумбийский кофе, добытый честным путем. Мы оба можем взять по чашке, прежде чем спустимся в студию.

Пройдя по гостиной, мимо округлых ниш, в которых хранилась впечатляющая коллекция глиняной посуды, сделанной местными мастерами, Пирс проследовал за другом в просторную кухню, взял черную керамическую кружку и налил себе еще горячего кофе.

Прищурив глаза, он спросил:

— Мне кажется или ты переделал столешницу?

— Ты первый, кто это заметил, — усмехнулся Хантер, открывая холодильник и доставая пакет с молоком. — Я сделал ее около месяца назад. Заменил старый гранит на этот новый полосатый кварц.

Пирс кивнул и налил себе молока в кружку.

— Признайся, с тех пор, как ты поменял столешницу, тебя никто не навещал?

— Да. Ты же знаешь, что я не люблю чужих людей в своем доме.

Они с Хантером часто обсуждали, что нельзя пускать людей, которых они плохо знают, в свои дома.

— В любом случае мне нравится. Выглядит хорошо.

Хантер спросил:

— Ты готов спуститься вниз?

— Да, приступим.

Пирс пообещал матери, что вернется в офис после обеда, так что у него было немногим меньше трех часов, чтобы поработать над проектом.

Они вошли в подвальную киностудию Хантера. В помещении, похожем на пещеру, перед рабочей студией находилась зона отдыха. Она была отделена от рабочего пространства длинной стеной, в которую был вмонтирован огромный зеленый экран. Студийное освещение, направленное на стену, сейчас было выключено.

— Давай присядем на минутку и наверстаем упущенное, прежде чем начнем съемку.

Хантер жестом указал Пирсу на диван.

Как только они оба сели, Пирс спросил:

— Что происходит в твоем мире? Мы не виделись пару недель.

— Последние полторы недели я был в Лос-Анджелесе, я был там, когда ты написал мне об этом проекте, — сообщил Хантер. — На самом деле я только вчера вернулся в город.

— Я не знаю, почему ты не используешь самолет своего отца, вместо того чтобы летать в обычных самолетах. Я ненавижу аэропорты. Толпы, очереди, люди, бегущие по эскалаторам. Это ужасно выматывает.

— Согласен. Но я также думаю, что летать на частном самолете только потому, что я могу, было бы слишком расточительно. — Хантер почесал подбородок. — Кроме того, я был в Лос-Анджелесе со своей съемочной группой и снимал документальный фильм. Про индустрию экологически чистой энергии.

Пирс щелкнул пальцами:

— Да! Я помню, как ты упоминал об этом.

— Точно. И как я буду выглядеть, если прибуду туда на частном самолете?

Пирс поморщился.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать. Ты снял все, что тебе было нужно?

— Да. Теперь дело за моими специалистами по постпродакшн, они должны превратить отдельные кадры в полноценный фильм. — Хантер откинулся на подушки. — Теперь, когда я вернулся в город, могу возобновить работу с волонтерами в моем лагере искусств.

— Вот это тебе по-настоящему нравится?

— Абсолютно, — сказал Хантер. — Мой отец владеет семью автосалонами по всему Югу — я могу проводить время так, как хочу. И помимо создания фильмов, мне доставляет удовольствие влиять на следующее поколение художников.

Пирс потягивал кофе, наслаждаясь насыщенным вкусом.

— Понимаешь, вот почему мы с тобой до сих пор друзья. Так много людей, с которыми мы ходили в частную школу, сделали большие дела и очень мало дали обществу.

Хантер покачал головой:

— И не только те, с которыми мы учились в школе.

— Но не мы, — вздохнул Пирс. — Я никогда не мог повернуться спиной к городу, в котором вырос. Вот почему, как только я чего-то добился в «Гамильтон-Хаус», я учредил этот фонд, чтобы сохранить музыкальное образование в школах.

Несколько минут они сидели в приятной тишине, допивая кофе.

Поставив кружку на стол, Хантер хлопнул в ладоши.

— С тобой происходит что-нибудь интересное?

Пирс покачал головой.

— Ты меня знаешь. Я все время работаю.

Хантер рассмеялся.