Соблазн

— Не надо! — поспешила отговорить ее Блайт. — Он очень… замкнутый…

— Подумаешь! И сколько лет нашему отшельнику?

— Не знаю, на вид лет тридцать пять. Он так странно выглядит…

— Как?

Блайт с трудом подыскивала слова, чтобы передать свое впечатление:

— Ну… будто он очень несчастлив. И еще… мне кажется, он плохо питается.

— Одинокие мужчины всегда перебиваются сухомяткой, — авторитетно подтвердила мать. — Так ты хочешь его откормить?

— Да он даже «спасибо» за это не скажет! — с горечью воскликнула Блайт.

Он ведь едва догадался поблагодарить ее за бисквиты. Хотя… может, бисквиты тоже в списке того, до чего ему нет никакого дела?

— Я надеюсь, с головой у него все в порядке? — забеспокоилась миссис Саммерфилд.

— Ну ты и скажешь, мам! Конечно, он не похож на маньяка с топором!

— Мы приедем в любом случае. Пусть не думает, что ты одинока как перст!

— Мам, я всегда рада вас видеть, но не надо…

— Жди нас в воскресенье, — отрезала миссис Саммерфилд.

На следующее утро Блайт заметила долговязую фигуру соседа, неторопливо прогуливавшегося перед коттеджем. На нем были легкие спортивные брюки, небесно-голубая тенниска и кроссовки, и выглядел он как заправский спортсмен.

Блайт с разочарованием отметила, что никаких ботфортов на нем нет. И верной собаки у ног соседа Блайт не заметила также. Мистер Тразерн задумчиво ходил туда-сюда, и, казалось, ничего вокруг не замечал, целиком погрузившись в свои мысли. Но вот Джас приподнял голову, и Блайт радостно замахала рукой.

Он вяло помахал в ответ и повернулся спиной.

Ладно, подумала Блайт, не хочешь со мной общаться — не больно-то и надо!

Ночью легкий бриз тихо приоткрыл окно в спальне Блайт и принес с собой удивительную по красоте мелодию. Девушка дремала, раскинувшись на кровати, и погружалась в мир прекрасных величественных звуков, которые шли из самых глубин чьей-то израненной души. Наутро Блайт показалось, что музыка играла неестественно долго: чуть ли не всю ночь.

Наутро, усевшись за стол с чашкой черного кофе и сандвичем, Блайт развернула газету. Из всех сообщений ее заинтересовало лишь одно: метеорологи обещали в ближайшие недели ураган.

Вторая чашка горячего напитка согрела ее окончательно, и Блайт упруго вскочила на ноги, потянувшись и отбросив в сторону газету.

За окном было ветрено, поэтому Блайт поверх футболки и шорт натянула длинный красный свитер с капюшоном, отороченным белым искусственным мехом. Сунув под мышку мешок для сбора водорослей и свободной рукой придерживая слетающий с головы капюшон, девушка покинула коттедж.

По дороге на пляж она заметила идущего навстречу Джаса. Ветер трепал его волосы, просторные светлые брюки и нейлоновую парку. Нацепив дежурную улыбку, Блайт остановилась.

— Привет! — сказала она, когда Джас приблизился.

Он не улыбнулся, но кивнул в ответ.

— Добрый день. — И с неодобрением покосился ее мешок: — Вы прямо как Санта-Клаус в этом наряде. А что в мешке? Подарки?

— Увы! Никаких подарков у меня нет.

Сегодня он был гладко выбрит, отчего резкие черты лица заострились еще больше. Создавалось впечатление, что Джас сильно исхудал в последнее время. Казалось, он раздумывал, продолжать разговор или уйти восвояси. После непродолжительного молчания он все же заговорил:

— Так зачем вы таскаете с собой пустой мешок?

— Собираю в него всякую всячину.

— А зачем?

— Ну, для работы мне нужны листья, стебельки, зерна, кусочки де тек…

— А ракушки?

— Иногда беру и ракушки. Но здесь их не так уж много. Прибой настолько силен, что они разбиваются еще в море, не достигнув берега. Но мне больше нравятся бутылочные стеклышки и забавные камни.

Несколько минут они шли молча, затем Джас полюбопытствовал:

— И что вы делаете со всем этим мусором?

Блайт подозревала, что ему не очень интересно слушать ее болтовню и он просто из вежливости поддерживает беседу, поэтому ответила коротко, не вдаваясь в подробности:

— Мастерю поделки, а потом продаю их в цветочные магазины соседнего городка.

— Значит, у вас собственный бизнес?

— Да.

— Так-таки ваш?

— Ну да! Почему вас это удивляет?

Джас окинул скептическим взглядом ее детское личико, миниатюрную фигурку и пояснил:

— Вы еще слишком маленькая для таких серьезных дел.

Блайт рассмеялась и устремилась к воде, крикнув на бегу:

— Однако мне уже двадцать один год!

Не мудрено, что его ввели в заблуждение ее невысокий рост, по-детски любопытные глаза, вечно растрепанные волосы и полное отсутствие косметики.

Джас догнал ее и, воровато оглянувшись по сторонам, тихо спросил:

— И… вы живете совсем одна?

— Да. С тех пор, как умерла бабушка, — грустно покачала головой Блайт. — После дедушкиной смерти я переехала к ней, потому что она часто болела, а мы боялись оставлять ее совсем одну. Все считали меня сумасшедшей, когда я заявила, что хочу выращивать здесь цветы. А напрасно, я знаю, что говорю, ведь я окончила курсы садоводства.

Джас пробормотал что-то нечленораздельное, но Блайт не обратила на это внимания, поскольку уже оседлала своего любимого конька.