Соблазнение без правил

Но сейчас она уже набралась смелости и ничего не могло им помешать, так почему бы и нет? Это не означало, что придется сдаться. Она лишь хотела дать ему возможность проявить себя в роли покорного и любящего мужчины.

— В таком случае, — томно сказала она и повернулась спиной, — ты можешь справиться с пуговицами.

В дверях стояла пожилая женщина, которую она видела раньше. Видимо, Констанция. Женщина кивнула на какой-то безмолвный приказ и исчезла так же бесшумно, как пришла.

Единственным звуком было потрескивание пламени в камине и бешеное биение сердца. Рафаэль стоял близко. Достаточно, чтобы Лия могла чувствовать жар его тела и знакомый запах.

Его пальцы осторожно потянули за первую пуговицу, восхитительное напряжение вместе с необъяснимой тоской накапливалось внутри ее.

Такое же напряжение она испытывала, когда Рафаэль вошел и сел в кресло напротив. Всякий раз, когда взгляд серебристо-серых глаз встречался с ней.

Думал ли он об этом сейчас? Чувствовал ли то же напряжение? Ту самую тоску?

Рафаэль никогда ни о чем не говорил открыто. Впервые Лия поняла, что их влечение взаимно, той страстной ночью, которую она провела в его объятиях.

Он молча начал расстегивать пуговицы, ткань расступалась под ловкими и уверенными пальцами, прохладный воздух касался ее обнаженной кожи.

Она вдруг вспомнила. Вспомнила — каково быть перед ним обнаженной, чувствовать прикосновение его рук и губ, жар его мускулистого тела. Сильные руки, прижимающие все ближе…

Он тоже вспоминал? Хотел ли Рафаэль близости так же, как и она?

Наверное, нет. Наверное, она видела в его лице и взгляде то, чего не было.

Лия сглотнула, готовясь отстраниться от Рафаэля, в горле пересохло.

— Ах да. Я помню этот вид, — тихо сказал он.

* * *

В тишине комнаты Рафаэль услышал, как у нее перехватило дыхание.

Лия была теплой и пахла жимолостью, которая росла на каменных стенах в старой части дворца. Легкая, сладкая, вкусная…

Не стоило этого делать, ведь Лия проверяла его выдержку, но она была непреклонна, отказываясь слушать здравый смысл и логику о том, чтобы выйти за него. Настаивала на своем желании выйти замуж исключительно по любви.

Рафаэль понимал ее отказ. Ее выбрали для Матиаса. Матиас не выбирал Лию. Он даже не был увлечен ею. Матиас просто выполнял свой долг перед страной.

Действительно, сейчас у Лии была возможность самостоятельно выбрать то, чего она хочет. Опять же, она — взрослая женщина, полная огня и силы духа, могла отказаться от пути, который проложили родители. И Рафаэль не понимал, почему она этого не сделала.

Он бы хотел узнать, откуда у Лии столько страхов, но, если Лия решила не говорить о чем-то, значит не заговорит. Настолько она упряма.

Использовать их влечение, чтобы напомнить, что в статусе жены у нее будут некие преимущества, было бы манипуляцией, но речь шла о благополучии ребенка.

В любом случае, если она хотела, чтобы мужчина по-настоящему хотел жениться, Рафаэль станет именно таким мужчиной. Потому что, хотя это и правда, что пока она не забеременела, он никогда бы даже не подумал жениться на ней, еще ни одна женщина не искушала его настолько.

Он никогда не хотел жениться, но чем больше он думал о том, что Лия станет его женой, тем больше эта идея ему нравилась. Женитьба на ней точно не была бы долгом или бременем.

Ему просто нужно было уверить ее в этом.

Платье Лии спало с плеч, открыв изящный изгиб талии, белую нежную кожу.

Желание горело в нем, перехватывало дыхание.

— Как ты запомнил? — Она не спрашивала, о чем он говорит. Она знала. — Было темно.

Огонь потрескивал, окрашивая ее обнаженную спину в оттенки розового и золотого, и ему хотелось прикоснуться, провести пальцами по спине, почувствовать теплую атласную кожу.

Не совсем. — Его сердце билось быстрее, желание прикоснуться было неконтролируемым. Рафаэль сжал пальцы в кулаки, впиваясь ногтями в ладони, пытаясь взять себя в руки. — Занавески не сходились, между ними проглядывала луна.

Той ночью луна делала ее похожей на мраморное или ледяное изваяние. Но она не была Снежной королевой. Нет, она была соткана из огненных нитей…

Лунный свет очертил изгибы женщины, лежавшей в объятиях, спиной к его груди. Она откинула голову, прижавшись щекой к подушке, и дрожала от желания. Рафаэль провел рукой по мучительно красивым изгибам талии и бедра. Она была такой теплой, мягкой, хрупкой…

У него было столько возбуждающих фантазий, и Лия стала их воплощением.

Рафаэль знал, что поддаваться влечению неправильно, но ничего не мог с собой поделать.

Желание, которое она в нем разжигала, невозможно было не заметить.

— Рафаэль. — Лия выгнула спину и пробормотала его имя как молитву или мольбу.

И он потерялся, самообладание пало.

Лия пришла к нему. Она умоляла его. Она рискнула всем, чтобы провести с ним одну ночь, и он сразится с самим Богом, если тот попытается отобрать ее.

Она хотела его. Не из-за регенства, власти, значимости или денег на банковском счете. Желала вовсе не его брата, наследного принца.

Она хотела его, Рафаэля, внебрачного сына, который вырос в маленькой квартирке в Барселоне.