Соблазнение красавицы

В этот момент Кили решила для себя, что лэрд не такой уж плохой человек, а вот насчет Кэлена она повременит с выводами. Лэрд сразу почувствовал, как сильно она смущена тем, что приходится жертвовать правилами приличия ради исполнения долга, который твердо решила выполнить, и тактично поддержал ее намерение провести ночь рядом с Элериком.

И все-таки Кили незаметно огляделась, стараясь понять по лицам воинов, что им удалось услышать, и не осуждают ли они ее.

Но никто не выказывал ни малейшего интереса, наоборот, все деловито устраивались на ночлег вокруг Элерика таким образом, чтобы он был надежно защищен со всех сторон.

Два воина принесли одеяла и свернули их в рулон, чтобы получилось некое подобие подушки.

— Это вам, положите себе под голову, — объяснил один из них. — Будет не так жестко спать.

Тронутая искренней заботой, Кили улыбнулась и взяла одеяла.

— И, как же мне называть тебя, воин?

— Кормак, мисс, — ответил он с улыбкой.

— Благодарю тебя, Кормак. По правде говоря, последние ночи я провела на полу, но теперь, благодаря тебе, мне будет гораздо удобнее.

Положив под голову рулон из одеял, она прилегла подле Элерика на достаточно приличном расстоянии, чтобы не вызывать осуждения. Устроившись на импровизированной подушке и теплой шкуре, отделявшей ее от холодной земли, Кили почувствовала себя вполне комфортно.

Несмотря на то что девушке в пути удалось немного вздремнуть, ее одолела зевота, как только она оказалась рядом с Элериком. Нужно было срочно его согреть. Она чувствовала, как он дрожит всем телом.

Кили еще долго лежала в темноте, прислушиваясь к дыханию раненого. Костры едва горели, но охрана, выставленная вокруг лагеря, поддерживала их умирающее пламя. Вскоре глаза у Кили начали слипаться и она перестала бороться со сном.

Засыпая, она думала о том, что завтра у нее начинается совершенно новая жизнь, но так и не решила, радоваться этому или огорчаться.

Глава 7

Когда Кили открыла глаза, то не сразу поняла, что ее голова покоится на широкой груди мужчины. Ее обволакивало приятное тепло, но тело сковывали стальные обручи, которые на поверку оказались руками раненого воина. Девушка что-то сердито буркнула себе под нос. Во сне Элерик Маккейб снова прижал ее к себе, да так крепко обнял, что даже их дыхание едва находило лазейку в этом сплетении тел.

Смирившись с ситуацией, Кили с трудом выпростала руку и положила ладонь Элерику на лоб. Нахмурившись, она плотно сжала губы, обеспокоенная тем, что жар не спадает. Все тело Элерика по-прежнему горело огнем.

С трудом повернув голову, девушка увидела, как светлеет небосклон, постепенно окрашиваясь в нежные предрассветные тона. Лагерь уже не спал: вокруг, тихо и осторожно ступая, суетились воины, седлая лошадей и собирая вещи.

Отыскав взглядом лэрда Маккейба, Кили тихонько позвала его. Услышав свое имя, Йен направился к ним.

— Надо торопиться, — сказала она. — Вашему брату срочно нужна нормальная постель и хорошо протопленная комната. Холодный, сырой воздух для него смертелен. Жар не спадает.

— Хорошо, мы немедленно отправляемся. До владений Маккейбов осталось немного. Мы будем в замке еще до полудня.

Когда он отошел, Кили расслабилась в объятиях своего воина, впитывая его тепло каждой клеточкой своего тела. Какое неземное наслаждение — просто лежать рядом! Она вздохнула и погладила Элерика по груди.

— Ты просто обязан поправиться, воин, — пробормотала она. — Я своим родным вряд ли понравится, если я не смогу поставить тебя на ноги. Скажу тебе по секрету, что до сих пор судьба посылала мне одни страдания. И теперь, с этого дня, я собираюсь начать новую, спокойную жизнь.

— Пора ехать, мисс, — сказал Кормак.

С трудом повернув голову, Кили посмотрела на Корма-ка, склонившегося над ними. Заметив его нетерпение, она нахмурилась, приняв это на свой счет — можно подумать, ей доставляет удовольствие валяться здесь целый день.

Глазами она показала Кормаку на руки Элерика, которые держали ее мертвой хваткой. Кормаку пришлось позвать на помощь Колена. Вместе они осторожно высвободили девушку из объятий Элерика и переложили раненого на носилки, те самые, на которых его несли днем. Не успела Кили встать на ноги, как ее подхватили и бесцеремонно забросили в седло к Ганнона, который уже сидел на лошади.

Девушка возмущенно фыркнула. Все это было проделано с такой силой, что она отскочила от груди Ганнона, как мячик, и ее отбросило вперед.

— Послушайте, хватит швырять меня! Я вам не кейбер[1] и вполне могу сесть на лошадь без чужой помощи.

Ганнон усмехнулся.

— Так гораздо быстрее, красавица. Просто оставайтесь там, куда вас посадили, и все будет в порядке.

Прежде чем удобно устроиться в седле, чтобы преодолеть последнюю короткую часть пути, Кили обернулась и одарила всадника взглядом, полным негодования и презрения.

Неожиданно поднялся сильный ветер, и Кили безошибочно почувствовала приближение снегопада, которого оставалось ждать совсем недолго. По серому небу быстро неслись облака, тучные, набрякшие от влажного груза, готовые сбросить его на землю в любой момент.