Соблазнение на Коста-Рике

— Боль была всегда со мной, ты просто вытащил ее на солнечный свет и позволил ей зажить. Ты позволил мне по-настоящему принять мою любовь к тебе. Я люблю тебя, потому что ты позволил мне контролировать мою жизнь, ты показал мне, что я могу быть сильной и позволять другим любить меня такой, какая я есть, а не такой, какой я должна быть в понимании других людей.

Скай глубоко вздохнула, ее сердце было полно счастья, печали и огромной любви.

— Но мне также нужно обсудить с тобой что-то, прежде чем я смогу продолжить.

Он нахмурился и взял ее за руку. Медленно и с запинками Скай рассказала, что у ее матери был диагностирован рак третьей степени и что они не смогли воспользоваться самым эффективным лечением, которое могла предложить Национальная служба здравоохранения, из-за того, где они жили. Он держал ее за руку, и Скай сквозь слезы призналась, что сестры хотели найти бриллианты только для того, чтобы продать поместье и оплатить лечение Мариам.

Бенуа принялся вытирать слезы с ее лица. Он пообещал ей, что вместе они найдут либо лечение, либо драгоценности, словом, все, что потребуется, чтобы Мариам прожила как можно дольше. Он взял ее руку, положил на свое сердце и сказал ей, что оно принадлежит не только ей, сейчас и всегда, но и ее семье, ее сестрам и матери, и что ей никогда больше не придется преодолевать трудности в одиночку.

— Тогда я выйду за тебя замуж завтра или в любой другой день до твоего дня рождения, если ты этого хочешь, — пообещала ему Скай, чувствуя, будто она парит в облаках.

— Ты такая красивая, — сказал Бенуа, целуя ее в щеку. — Такая невероятная. Я не сделал ничего, чтобы заслужить тебя. Но я обещаю провести остаток своей жизни, пытаясь сделать это.

Затем он поцеловал ее так нежно и страстно, что у нее перехватило дыхание. Они оставались там, целуясь, как подростки, пока не выглянула луна и звезды не замерцали в небе, словно они смеялись от счастья вместе с влюбленной парой.

— Мы должны войти в дом, становится холодно, — неохотно сказала Скай.

— Мы должны! Мы определенно должны. Но, — сказал он, его глаза стали серьезными, — прежде чем мы это сделаем… Я не женюсь на тебе завтра.

Скай остановилась в замешательстве, поскольку его слова, казалось, противоречили друг другу.

— Я действительно хочу жениться на тебе. Но я также хочу, чтобы ты знала, что это решение не имеет отношения к компании. Итак, Скай Соме, не окажешь ли ты мне честь подождать год с сегодняшнего дня, чтобы выйти за меня замуж в мой тридцать третий день рождения?

Она рассмеялась.

— Год? — спросила она.

— Да.

— Что ж, полагаю, у тебя будет много времени.

— Время для чего?

— Чтобы ты научил меня ездить на мотоцикле.

Эпилог

Триста шестьдесят пять дней спустя Скай стояла перед старинным золотым зеркалом до пола в самом красивом свадебном платье, которое она когда-либо видела. Изящная кружевная баска поверх шелка идеально облегала ее животик, заставляя ее улыбаться еще шире.

— О, Скай! — закричала Мариам у нее за спиной, слезы радости блестели в ее глазах. — Я никогда не думала…

Скай смотрела, как Мариам Соме сжала губы, сдерживая слова, когда Стар потянулась к рукам матери, а Саммер положила голову ей на плечо.

Все четыре женщины знали конец этой фразы. Знали, как близко они были к тому, чтобы этот день не наступил в их жизни. Столько всего произошло за последний год, взлетов и падений, тяжелых битв и выстраданных побед, которых они никак не могли ожидать. Скай повернулась и тут же оказалась в объятиях женщин, с которыми разделила свою жизнь.

— Если ты начнешь плакать… — сквозь слезы предупредила Стар.

— Это испортит твою подводку для глаз, а мне потребовалось много времени, чтобы накрасить твои глаза, — закончила Саммер.

— Ты же знаешь, что свадьбы должны быть счастливыми, да? — упрекнула Скай.

— И что ты не должна плакать!

— Но это…

— Так романтично, — закончили Скай, Саммер и Мариам Соме за Стар и рассмеялись.

В дверь постучали, и Ксандер, шафер Бенуа, назвал время, предупредив девушек о том, что скоро начнется церемония. Скай с улыбкой выпроводила всех из комнаты, просто желая немного побыть наедине с собой. Пообещав, что спустится через минуту, она снова повернулась к зеркалу и увидела румянец на своих щеках, блеск волос — приятный подарок от беременности — и мерцание цитринового кольца на ее пальце. В каком-то смысле оно было более ценным, чем бриллиантовое колье, свисавшее с ее шеи и спускавшееся низко в вырез лифа ее свадебного платья. Это были драгоценности семейства Соме, которые они все-таки нашли и одна треть которых по праву досталась Скай.

Жизнь так сильно изменилась за последний год. После того как Скай вернулась в Англию с Бенуа, ее мать была срочно отправлена на лечение, которое резко изменило все. И все это было бы невозможно без Кэтрин Соме!