Соблазнение не по сценарию

У нее на глазах выступили слезы. Этот вечер мог быть совсем другим. Вдруг ей захотелось убежать, скрыться от его взгляда. Может, солгать Адаму? В мечтах Мии Роза принадлежала ей, бабуля жила вечно, и они были дружной счастливой семьей.

– Мия? – поднялся с пола Адам.

– Адам, это Олаф. Это… это любимая игрушка твоей дочери.

Понадобилось некоторое время, чтобы убедить Адама пройти на кухню и усадить его за стол, чтобы все объяснить. Он смотрел на Мию, как на пришельца из космоса.

– Мия, ты ведь пошутила?

– Нет. У тебя есть дочь.

Он отрицательно покачал головой.

– Я жду объяснений. Ты не можешь вот так выдать, что у меня есть дочь, и потом решить, что мы можем обсудить этот вопрос за чашечкой чаю. Ради всего святого, Мия, речь ведь не о погоде. До тебя столько людей пыталось проникнуть на мою территорию и в мою личную жизнь, но ты превзошла всех. У тебя получилось привлечь мое внимание. Даже если это стоило тебе раны на ноге и небольшого кровотечения. Черт побери, ты провела меня. Говори, что тебе нужно, чтобы мы поскорее покончили со всем этим.

– Адам, я не пытаюсь обмануть тебя или нарушить границы твоей драгоценной личной жизни. Ты бы так не говорил, если бы знал малышку Розу. Этот ребенок самый лучший на всем белом свете. – Мия не хотела ссориться с ним. – Мы должны обсудить все в спокойной обстановке.

– Так откуда ты знаешь, что у меня есть дочь? Кем она приходится тебе?

– Она… моя племянница.

– Твоя племянница?! – резко выкрикнул Адам.

– Именно. Год назад ты провел некоторое время с моей сестрой. Ее звали Анна Бюркель.

Адам нахмурился и отвел взгляд, как будто вызывая в памяти страницы из прошлого.

– Она была блондинкой. Очень красивой, и ты… провел с ней одну ночь.

– Она твоя сестра? – удивился Адам.

Дрожащими руками Мия разлила кофе в чашки и поставила их на стол.

– Да, она была моей сестрой.

– Была?

– Она умерла после того, как Роза появилась на свет. Роды были очень тяжелыми.

Адам ни слова не сказал, что сожалеет об утрате Мии. Он был потрясен; глядя ей в глаза, он смотрел сквозь нее.

– Продолжай. Я пока не могу увязать факты.

Сердце Мии сжалось. Все пошло плохо, и, возможно, будет еще хуже.

– Я попытаюсь объяснить. Когда ты встретил Анну, она переживала не самый лучший период в своей жизни. У нее был жених Эдвард, с которым она встречалась на протяжении двух лет. Они собирались пожениться тем летом, но он вдруг передумал и бросил ее. Не уверена, что она рассказывала тебе об этом той… той ночью.

Адам покачал головой.

– Нет, не рассказывала. Я только помню, что она казалась очень одинокой. Рано утром, сразу после открытия, я пришел в музей изобразительных искусств. Я нечасто там появляюсь. Она тоже там была, бродила по залам. Мы остановились у одной картины, и она что-то сказала о художнике, который ее написал. Ее замечание вызвало у меня интерес. Казалось, она знала толк в искусстве. Это нас объединяло. Мы разговорились и провели целый день в компании друг друга. Ты сказала, что она забеременела той ночью?

– По всей видимости, да.

– По всей видимости, – повторил Адам. – А конкретнее нельзя? Мия, ты пытаешься обмануть меня?

– Нет, черт побери! Я не обманываю тебя. Да, она забеременела той ночью.

– Почему же она не попыталась связаться со мной и рассказать о ребенке? – Адам поднялся с кресла и начал беспокойно мерить шагами ее маленькую кухню.

– Потому что она держала это в секрете от всех, даже Эдвард ничего не знал. Месяц спустя они помирились с ним и…

– Она сделала вид, что этот ребенок от него? – ощерился Адам.

Мия никогда бы не подумала, что его красивое лицо может быть таким неприятным. Она молча кивнула.

– Я сомневаюсь, что этот ребенок мой. Откуда у тебя такая уверенность?

– Адам, моя сестра, когда умирала, открыла правду.

– И?…

– Если этого недостаточно, у Розы твои глаза.

– О чем ты говоришь?

– У скольких детей ты видел серебристо-серые глаза?

– Мия, я видел не так много детей.

Теперь он казался непроходимо глупым. Но Мия могла понять Адама, его потрясение было слишком велико. К тому же она не ожидала, что он узнает обо всем… по чистой случайности. Было бы намного лучше, если бы она рассказала ему правду во время спокойного разговора по душам.

– Сколько месяцев ребенку?

– Четыре.

– Этому ребенку четыре месяца? Что за представление ты устроила? Там на диване ты пыталась смягчить удар? Мия, ты просто превосходная актриса. Я бы даже сказал, настоящий профессионал.

– Адам, попрошу без оскорблений, – разозлилась Мия. – Меня такими вещами не запугаешь.

В школе у Мии было много кличек после того, как отец опозорил фамилию Бюркель. Это страшно ранило ее, и она казалась себе запачканной. Некоторые люди направили все свое негодование и брезгливость на их семью, хотя этого заслуживал только ее отец. Джеймс Бюркель один заслуживал такого отношения. Они сами оказались невинными жертвами.

С того времени Мия поклялась, что никому не позволит обидеть себя.

– Я ведь прав. – Адам вдруг остановился и взволнованно посмотрел на нее. – Ты подложила эту разбитую бутылку только для того, чтобы встретиться со мной?