Соблазнение Саманты

Мраморные плитки пола матово блестят, хрустальные люстры торжественно сверкают, посылая разноцветные блики на стены. Кругом безупречная чистота, и каждая вещь, как обычно, стоит строго на своем месте. Никакой нечищеной обуви у входной двери, никаких ключей, небрежно валяющихся на столике в просторном холле. Никаких признаков жизни.

Таким этот дом стал после смерти ее мамы.

Поеживаясь от царившей здесь прохлады, Сэм потерла ладони, чтобы разогнать кровь, расправила плечи и, собравшись с духом, пошла вперед. Ей, конечно, следовало заранее позвонить и предупредить о своем приходе, но она не хотела снова услышать от отца резкие слова, а то и отказ встретиться с ней лично.

Стэнли Донован находился именно там, где и ожидала обнаружить его Саманта, в своем кабинете, в котором предпочитал жить все время, сколько она себя помнила.

Дверь в кабинет была открыта. Сэм остановилась на пороге, глядя на мужчину, являвшегося ее отцом, хотя сама девушка в последние дни ловила себя на мысли, что относится к нему как к незнакомому ей, совершенно чужому человеку.

В кабинете по-прежнему стоял старый дубовый стол. По высоким стенам от пола до потолка тянулись книжные полки, тесно заставленные книгами и солидными фолиантами.

Стэнли Донован сидел за столом, углубившись в изучение бумаг. Здесь, в этом безукоризненно чистом кабинете, он, несомненно, чувствовал себя в своей стихии.

Саманта уже довольно давно не видела отца, ведь даже до ее отъезда в «Лани Каймана» они пересекались крайне редко. И сейчас вместо крепкого, полного сил, деспотичного мужчины, каким он всегда являлся, перед ней был… совсем старик. Его красивая шевелюра, раньше чуть подернутая серебром, теперь стала белой и заметно поредела, руки, которыми он держал папку с бумагами, покрылись мелкими морщинами и старческими пигментными пятнами.

Все еще не замечая Сэм, он устало потер ладонью лысеющий лоб, и она вдруг почувствовала укол острой жалости к нему. Всю свою жизнь он занимался бизнесом, закончив одну выгодную деловую операцию, тут же принимался за следующую — и пропустил самое главное, то, что прошло мимо него. Свою семью.

Саманта осторожно приложила руку к животу, глубоко вздохнула и переступила порог отцовского кабинета:

— Папа!

Вздрогнув, Стэнли уронил папку на содержащийся в безукоризненном порядке стол и поднял голову. Седые брови медленно поползли вверх.

— Саманта? Не ожидал увидеть тебя. Зачем ты сюда явилась?

Она подошла ближе.

— Нам нужно поговорить. Вернее, это мне надо с тобой поговорить, и я очень хочу, даже настаиваю, чтобы ты выслушал меня.

— Звучит весьма высокопарно. — Он откинулся в кресле и сложил морщинистые руки на округлившемся животике. — Что ж, выкладывай. Это каким-то боком касается нашего бизнеса?

Его вопрос вызвал у Сэм тихий смех. Покачав головой, она села напротив него.

— У тебя все на свете крутится вокруг бизнеса, да, папа? — поинтересовалась Сэм, когда перестала смеяться. — Но в принципе ты прав. То, что я хочу сказать, в каком-то смысле действительно касается нашего бизнеса.

— Майлз сообщил мне, что ты разговаривала с ним по поводу своего увольнения по собственному желанию, — произнес отец. — Это так?

— Да, так, но сейчас я хочу поговорить о другом. — Обнаружив, что голос ее слегка дрожит, Сэм заставила себя собраться с силами и сконцентрироваться на том, ради чего пришла. Иначе не стоило и затевать все это. — Мне необходимо узнать, почему ты всегда относился к Майлзу иначе, чем ко мне. Расскажи мне, пожалуйста.

Стэнли нахмурился.

— Я не понимаю, о чем ты сейчас говоришь, — сказал он. — И вообще, Саманта, не могу поверить, как тебе могло прийти в голову задать мне такой детский вопрос.

— Детский? А что, собственно, тебя так удивляет, папа? Тебе и самому прекрасно известно, что к нам двоим ты относился, да и сейчас относишься, по-разному. Со дня смерти мамы ты смотришь на меня как на бездомного котенка или беспризорного ребенка, подобранного кем-то из жалости на улице и навязанного тебе. Ты тяготишься мною и даже не даешь себе труда скрывать это.

Старик вздохнул и громко выдохнул сквозь сжатые губы.

— Если я вел себя с Майлзом иначе, чем с тобой, то это только потому, что такова была воля твоей матери, а я ее исполнял, — неохотно проговорил он. — Одним словом, я делал так, как хотела она.

Сбитая с толку, Саманта ахнула:

— Что?!

— Хорошо, попытаюсь тебе объяснить, — снова вздохнул старик и вперил взгляд в пространство. — Беверли очень не хотела, чтобы ты когда-нибудь принимала участие в семейном бизнесе. Она боялась, что он поглотит тебя целиком, как это случилось со мной. Натуру Майлза она изучила досконально, поэтому его предпочтения и жизненные устремления понимала и не вмешивалась в наши с ним отношения. Беверли вообще мало о нем говорила. А вот что касается тебя… — Стэнли покачал головой, — ты была особенная. Когда ты появилась в нашей семье, мы поняли, что у нас поселился ангел. Эти белокурые локоны, эти огромные голубые глаза… Ты была полной копией твоей матери, и у меня трепетало сердце всякий раз, когда я смотрел на тебя, Саманта. Я обожал тебя.