Соблазнение Саманты

Не найдясь с ответом на этот простой вопрос, Брейди пару минут молча смотрел на нее. Он сам не знал, что ожидал увидеть. Огромный живот? Нет, для этого еще слишком рано, живот, насколько ему было известно, появится через пару месяцев. Но в ней определенно что-то изменилось. Саманта была поистине великолепна. Красавица, да и только. Здоровая кожа, слегка тронутая загаром, подсказывала ему, что она наконец-то воспользовалась всеми прелестями, которые предоставлял всем желающим великолепный пляж, расположенный отсюда всего в двух шагах, но который раньше она даже не замечала – времени не было.

В своем простом белом летнем платье до колен Саманта выглядела чрезвычайно сексуально. Распущенные волосы – а именно такими он любил их больше всего – окутывали ее плечи белокурыми волнами, придавая ей невинный вид юной и безумно соблазнительной девушки.

Невинность. Да, это именно то слово, которым можно было охарактеризовать Сэм, неожиданно для себя подумал Брейди.

– Ты... прекрасна, – выдавил он из себя, проглотив, наконец, комок в горле.

– У тебя есть ровно две минуты, чтобы объяснить мне, зачем ты явился сюда. У меня назначена встреча с моим отцом в Сан-Франциско. – Сэм, не глядя, бросила свою сумку на пол и выжидающе скрестила руки на груди. – Время пошло.

– Давай сядем и спокойно поговорим, – предложил Брейди.

– Нет.

Брейди протянул ей снимок ультразвукового исследования:

– Что ж, хорошо. Когда ты хотела сообщить мне об этом?

Надо отдать ей должное, она и глазом не моргнула, прежде чем ответить:

– Как раз в тот день, когда обнаружила, что отцом моего ребенка является вероломный негодяй и коварное ничтожество. Мне и самой смешно, как это я не разобралась во всем раньше.

Сэм вошла в гостиную, отодвинув сумку ногой, и с грохотом захлопнула за собой дверь. Не удостоив Брейди и взглядом, она решительно пересекла комнату и направилась в спальню.

Брейди последовал за ней.

– А ты вообще-то собиралась мне рассказать или нет? – спросил он ей в спину.

Саманта подошла к платяному шкафу, занимавшему всю стену, и принялась вытаскивать из него одежду и белье, бросая все на кровать, опять же не глядя.

– Да.

– Ты в этом уверена?

Она замерла, держа в охапке кучу кружевных шелковых бюстгальтеров.

– Я, знаешь ли, не лгунья. И никогда не стала бы обманывать моего ребенка, кто был его отец.

Ну, по крайней мере, это уже что-то. Брейди перевел дыхание и произнес:

– Ты хотела знать, зачем я явился сюда. Так вот, объясняю. Я тут, потому что ты должна выслушать меня.

Отшвырнув бюстгальтеры, Сэм двинулась на него, уперев руки в бока.

– Да ничего я никому не должна, тем более тебе! Все, что я хочу сделать, – это собрать свои вещи, потому что я уволилась и в настоящее время являюсь безработной. Точка.

– Вот и прекрасно. Тогда почему бы тебе не начать работать у меня?

Когда она расхохоталась, Брейди даже не удивился, поскольку успел узнать ее независимый характер. Однако нельзя сказать, что ее явный отказ не огорчил его.

Отсмеявшись, Сэм сказала, прищурив прекрасные голубые глаза:

– Ты издеваешься, да? Какие бы деньги ты мне ни предложил в качестве оклада, я бы никогда в жизни не стала работать с тобой!

Угольно-черные брови Брейди сошлись на переносице.

– Но ты же можешь сделать это ради ребенка. – Он посмотрел на нее, надеясь, что она увидит в его глазах ту любовь, которая переполняла его. – Не исключай меня из своей жизни, Сэм, не надо. Только не сейчас, когда я наконец-то осознал, что люблю тебя.

Саманта сделала шаг назад, нащупала рукой край кровати и тяжело опустилась на нее.

– Перестань. Немедленно прекрати, – задыхаясь, проговорила она, старательно отводя взгляд. – Не стоит произносить это слово так, будто ты действительно понимаешь, что оно значит. И что оно тебе небезразлично. Ты... ты играешь с огнем. И я не понимаю, зачем тебе это нужно.

Отбросив в сторону все, чем он так дорожил, – его гордость, его положение, его сердце, наконец, – Брейди опустился перед Сэм на корточки и взял в руки ее дрожащие ладони.

– Неужели ты думаешь, что я вернулся бы сюда, если бы не испытывал к тебе никаких чувств? – спросил он, пристально глядя ей в лицо. – Я приехал не из-за ребенка, я ведь ничего не знал о нем, пока двадцать минут назад совершенно случайно не увидел папку с этим ультразвуковым снимком. Пойми же, я примчался к тебе только потому, что мне вдруг стало совершенно очевидно: ты для меня гораздо важнее, чем любой курорт, чем любое деловое соглашение по приобретению собственности. Ты – самое главное на свете, Сэм, вот что я совершенно неожиданно понял.

Саманта освободила руки и прижала ладони к повлажневшим глазам.