Соблазненная

Стиви Рей снова уперлась в решетку. Та задрожала, но держалась крепко.

Великая Богиня, все кончено! Она заперта на крыше, под открытым, неумолимо светлеющим небом! Собрав последние силы, Стиви Рей отчаянно толкала решетку, потом схватилась за прутья и попыталась раскачать и раздвинуть их, чтобы протиснуться в образовавшийся проем. С каждой секундой небо становилось светлее. Кожу уже начало пощипывать, и Стиви Рей постоянно дергалась, как лошадь, пытающаяся согнать муху.

— Сломай металл, — прикрикнул на нее Рефаим. — У тебя хватит силы.

— Хватило бы, если бы я была под землей или хотя бы стояла на ней ногами! — пропыхтела Стиви Рей, продолжая беспомощно сражаться с неподатливой решеткой. — Но здесь, вдалеке от своей стихии, я совсем не сильная. — Она затравленно отвела взгляд от неба и посмотрела в красные глаза Рефаима. — Ты лучше отойди от меня подальше. Я скоро вспыхну, и хотя костер вряд ли будет очень большим, он может подпалить твои перья.

Дождавшись, когда птицечеловек отойдет, Стиви Рей с нарастающим отчаянием продолжила борьбу.

Все было напрасно, пальцы ее уже начало нестерпимо жечь, и Стиви Рей до крови закусила губу, чтобы сдержаться и не заорать во все горло…

— Здесь. Тут металл проржавел и истончился, стал слабее.

Стиви Рей вытащила руки из решетки и, машинально сунув ладони под мышки, бросилась к Рефаиму. Увидев ржавые прутья, она ухватилась за них обеими руками и потянула изо всех сил. Решетка нисколько не поддалась, зато ее ладони и запястья начали дымиться.

— Богиня! — судорожно прорыдала Стиви Рей. — Нет, не могу. Отойди, Рефаим, я сейчас…

Но вместо того, чтобы отскочить в сторону, он подошел так близко, как только смог, расправил здоровое крыло и прикрыл ее от света. Затем тоже ухватился рукой за ржавый прут.

— Думай о земле. Сосредоточься. Не думай о небе, забудь о солнце. Тяни вместе со мной. Готова? Давай!

Спрятавшись в тени его крыла, Стиви Рей вцепилась в решетку. Потом закрыла глаза и заставила себя не обращать внимания на горящие пальцы, зудящую кожу и ополоумевшие от ужаса инстинкты, во весь голос оравшие одну простую команду: БЕГИ! Беги куда угодно, только спрячься от солнца.

Но Стиви Рей не стала думать об этом. Она заставила себя думать о холодной и темной земле, ждущей ее внизу, как добрая ласковая мама. А потом напряглась и потянула изо всех сил.

С громким лязганьем решетка сломалась, и в ней образовалось отверстие, достаточное широкое для того, чтобы в него мог протиснуться человек.

Рефаим отошел в сторону.

— Лезь! — приказал он. — Быстро.

Но стоило Стиви Рей выбраться из тени его крыла, как тело ее вспыхнуло и задымилось. Она инстинктивно рухнула на пол и сжалась в комок, спрятав лицо в ладони.

— Я не могу! — прорыдала она, обезумев от боли и ужаса. — Не могу, не могу! Я сгорю!

— Ты сгоришь, если останешься здесь, — проскрипел пересмешник.

Затем он протиснулся в отверстие и исчез.

Он бросил ее! Что ж, он был прав. Стиви Рей понимала, что должна выбраться с крыши, но ее парализовало от ужаса. Боль была невыносимой. Казалось, ее кровь кипит в жилах. Она кричала и корчилась от боли, но когда ее мучения стали совершенно невыносимыми, сверху ее накрыла прохладная тень.

— Возьми меня за руку.

Зажмурившись от ослепительного света, Стиви Рей посмотрела вверх. Рефаим не бросил ее! Распластавшись на решетке, он прикрывал ее целым крылом и протягивал вниз здоровую руку.

— Давай, Стиви Рей! Давай же.

Не открывая глаз, она последовала на его голос. Но он не мог втащить ее наверх. Стиви Рей была тяжелой, а у пересмешника была всего одна здоровая рука. Поэтому она вытянула вторую руку, схватилась за решетку и подтянулась.

— Иди ко мне. Я тебя прикрою, — проскрипел Рефаим, распахивая крыло.

Не раздумывая, Стиви Рей бросилась к нему, спрятала лицо в перьях на его груди и обхватила рукой за талию. Рефаим укрыл ее крылом и прижал к себе.

— Отнеси меня к дереву!

Хромая и спотыкаясь, Рефаим помчался по крыше. Плечи Стиви Рей, частично ее шея и руки все равно высовывались из-под его крыла, поэтому она горела на бегу. На нее снизошла какая-то странная отстраненность, и она не сразу поняла, что жуткий пронзительный звук, надрывавший ее слух, был ее собственным криком. Оказывается, всю дорогу она, не умолкая, орала от боли, страха и ярости.

На краю крыши Рефаим крикнул:

— Держись. Сейчас я перепрыгну на дерево.

И миг спустя пересмешник прыгнул.

Они не разбились только чудом. Искалеченное тело птицечеловека, перекошенное из-за сломанного крыла, неуклюже завалилось набок, и они со Стиви Рей тяжело рухнули на ветки дерева.

Благодаря бурлящему в крови адреналину, Стиви Рей не разжала рук и не отцепилась от Рефаима, а напротив, приподняла его легкое тело и уселась между деревом и пересмешником. Прижавшись спиной к стволу, она прохрипела:

— Держись за ствол, а я соскользну вниз.

Они снова ухнули вниз, и грубая древесная кора в лохмотья изорвала кровоточащую и покрытую волдырями ожогов спину Стиви Рей.

Коснувшись ногами земли, она закрыла глаза и сразу почувствовала ее безмятежную и мудрую силу.

— Земля, приди! Откройся и укрой меня.