Соблазненная инопланетным воином

Дексар хмурится, и я объясняю ему по буквам.

— Мне нравятся мои комнаты, ясно? Мне нравится еда, и мне чертовски нравится эта кровать.

Он посылает мне лукавую улыбку.

— Моя кровать больше.

Я пробегаю глазами по его массивному телу, стараясь не думать о похотливых мыслях.

— Держу пари, так оно и есть.

Его глаза темнеют, и я прочищаю горло, когда воздух вокруг нас, кажется, потрескивает от напряжения.

— Итак, — говорю я хриплым голосом. — Мы идем на компромисс?

— Компромисс. — Он пробует это слово на вкус, и я почти смеюсь.

— Я знаю, для тебя это сложно.

Все эти просьбы о разрешении более чем раздражают. Но я хорошо знаю одно: мы должны играть с той рукой, с которой мы имеем дело. Если милые разговоры с катаем дадут мне то, что я хочу, то я пойду на это.

— У тебя может быть доступ продуктовому кради и ко всем местам общего пользования лагеря, — наконец говорит он. — Ты не должна приближаться к тренировочной арене, оружейному кради, мишуа или стенам лагеря.

Я хмуро смотрю на него, позволяя себе это осознать.

— Стены лагеря, мишуа и оружейное кради — это я понимаю. Что не так с тренировочной ареной?

Он хмуро смотрит на меня.

— Ты моя. Ты не должна проводить время рядом с моими воинами.

— В этом утверждении так много неправильного, что я даже не знаю, с чего начать.

Он раздраженно скалится.

— Таковы мои условия.

— Прекрасно, Ваше Величество. Я буду держаться подальше от тренировочной арены.

Глава 5

ДЕКСАР

Прошло восемь ночей с тех пор, как Зарикс отправился в племя Текара, забрав с собой мальчика и человеческую женщину. Спустя всего несколько часов после их ухода за ними последовал Тазо, а с ним еще два воина.

Как только они прибыли в лагерь Текара, стало очевидно, что ему понадобится на сотни, если не на тысячи воинов больше, чем у него было. Лафа не только общался с вуальди, но и планирует напасть на племя Текара и разделить их территорию с Киллисом, лидером вуальди.

Я послал тысячи своих лучших воинов, которые двинулись к племени Текара. Я также послал гонцов к Ракизу и другим королям племен в этом районе с надеждой, что они присоединятся к битве.

Теперь ничего не остается, кроме как ждать.

Тем временем Алексис бродит по лагерю, разговаривая с моими людьми. Мои воины наблюдают за ней, докладывают, но пока она выполняет свою часть сделки.

С битвой против вуальди, а теперь и с племенем Лафы, прошло уже несколько дней с тех пор, как я разговаривал с Алексис. Я должен довольствоваться тем, что она в моем кради, и все же мне не хватает ее умных речей, хриплого смеха и озорной усмешки.

Сегодня я найду время поесть с ней.

— Катай?

Я смотрю вверх, когда в комнате становится тихо. Появился Брикс, его взгляд стал жестким, и мои советники обратили на него свое внимание.

— В чем дело? — спрашиваю я.

— Сообщение от Зарикса.

— Говори.

— Лафа мертва. Лидер вуальди, Киллис, тоже мертв. Один из наших воинов оказался предателем. Его звали Перик, и он был убит. Наши войска защищали племя Текара, и все вуальди или браксийцы, которые не погибли, отступили, как трусы.

В комнате воцаряется тишина.

— А Варик?

— Зарикс его не видел. Мы считаем, что он выжил.

Я стискиваю зубы. Когда-то новость о том, что воин выжил, встретили бы с радостью. К сожалению, годы изменили его. Три оборота назад я не ожидал, что он покинет мое племя, и если он решил последовать за Лафой и присоединиться к вуальди, то теперь он враг.

В детстве мы дружили. И все же, даже покинув мое племя, он никогда не рассказывал нам о планах Лафы.

Очевидно, он уже не тот мужчина, которого я когда-то знал.

— Разузнай о нем все, что сможешь, — с отвращением говорю я и поднимаюсь. — Я буду обедать один.

На самом деле не один. Наконец-то я снова буду есть с Алексис. Но этим мужчинам не обязательно об этом знать.

Я возвращаюсь к себе и зову слугу.

— Скажи Алексис, что она присоединится ко мне за обедом.

Слуга кивает, и через несколько мгновений они уже ставят еду на стол. Появляется Алексис, и я упиваюсь ее видом.

Она хмуро смотрит на меня.

— Знаешь, ты не можешь все время щелкать пальцами и получать то, что хочешь.

— Не могу? — я улыбаюсь ей.

— Ты думаешь, что очарователен, но на самом деле ты просто властен, — сурово говорит она, хотя намек на улыбку играет на ее губах.

— Поешь со мной, Алексис. Я был занят все эти дни и соскучился по твоему лицу.

Она колеблется, поднимая бровь, и я почти улыбаюсь. Любая другая женщина покраснела бы и запнулась, если бы я сказал им такие слова. Эта женщина подозрительно прищуривается.

Стоит ли удивляться, что я очарован ею?

— Почему ты так занят? — спрашивает она.

— Поешь со мной, и я тебе расскажу.

Она беспечно пожимает плечами, и у меня возникает ощущение, что она таким образом смеется надо мной. Она подходит к столу, и я расправляю плечи. В отличие от нашей последней трапезы, эта не закончится резкими словами.

Она садится и тянется за чашкой воды.

— Так что?

Я присоединяюсь к ней, накладывая еду на ее тарелку. Это необычно для катая — служить другим, но я чувствую себя умиротворенным, подавая этой женщине пищу и наблюдая, как она наслаждается ею.