Соблазненная сенатором (ЛП)

― Ты понимаешь, что она должна этого хотеть и ты сказал, что у нее нет опыта. Она была когда-нибудь на церемонии подписания саб-контракта?

Кеннеди, стоящая голая так же, как мужчины и женщины вокруг нее... Я сомневаюсь, что она бывала в клубах такого рода, не говоря уже о частном аукционе сабмиссивов. Клянусь своим сенаторским креслом, но правда в том, что я ничего не знаю о ней. И если ее семья узнает о том, что я хочу сделать с ней, они наймут киллера и грохнут меня. Есть много богатых и влиятельных людей, которые стараются сохранить в тайне жизнь, протекающую в стенах Белого Дома, но они не относятся к семьям, постоянно мелькающим в СМИ, самым старейшим и богатейшим правящим семьям страны.

Для таких, как Кеннеди существуют неписаные правила, и я собираюсь переписать их, если уговорю Джекса вписать меня, как ее покровителя на аукцион, где я заявлю свои права на нее.

Контролировать ее вне стен Дома все то время, что мы будем связаны контрактом. Мои плечи и руки напряглись.

― Впиши ее под моим именем. Я позабочусь о деталях.

 ― Считай, что все сделано. Как насчет субботнего вечера?

Вот теперь становится опасно.

― Джекс, я хочу, чтобы ты приглядывал за ней на протяжении ночи.

― Черт возьми... ― вырвалось у него, но я и не просил большего. ― Только для тебя. Вообще-то, я занят, но отменю свои дела.

― Чувак, я твой должник, ― говорю я, прислоняясь к столу в своем номере.

― Как я могу отказать тебе? ― смеется он, затем говорит. ― Я же тебе обязан.

― Я напишу  тебе по поводу места. И спасибо.

― Не стоит. Ты очень помог мне. Это будет моя благодарность. А... Как зовут девушку?

Сейчас не время для глобальной честности. Будут проблемы, если я сообщу Джексу, что Ксавия ― Кеннеди, и что она ― мой стажер. Я смотрю на телефон и отвечаю.

― Кса.

― Прозвище? ― спрашивает он.

― Не совсем. ― Я смеюсь над своей идеей. Это описывает ее темперамент и то, что дала ей роскошная жизнь. Да, какими бы ни были ее интересы, она идет и получает то, чего хочет.

― По буквам «К», «С» и «А», ― сообщаю я ему.

― Звучит загадочно, ― говорит он в ответ.

― Пусть так и будет, ― говорю я ему и жду.

― Этого достаточно. Я обо всем позабочусь, Бен.

Мы прощаемся, и я снова открываю список контактов, набирая сообщение человеку, который помогает мне в добыче информации. Он полезен в определенных случаях, например, чтобы проверить свою сабмиссив.

Кеннеди отрежет мне яйца и скормит их мне же, если узнает, что я совал нос в ее личную жизнь.

Он перезванивает мне и рычит в трубку.

― Твою мать, ты когда-нибудь спишь?!

― Ты знаешь, что они говорят о безнравственности.

― Черт, да, и ты безнравственный придурок!

― Мне нужна от тебя информация. И чем скорее, тем лучше. Ты сможешь сделать это?

Я слышу его громкий вздох. Хорошо. Мне придется платить за это.

― Кто?

Я подхожу к кровати, но вместо того, чтобы сесть, я хожу вдоль нее.

― Ксавия Стиллман Кеннеди.

― Куда ты, мать твою, влип, Стоун?

― Это информация не для огласки и я не хочу оставить какие-либо следы.

― Черт. Я не тупой. Не с такими задачами. Нужно что-то особенное? ― спрашивает он.

Я поворачиваю голову, и моя шея хрустит.

― Проверь ее медицинскую карту. Анализы крови. У тебя есть... ― Я смотрю на часы. Уже за полночь. ― Три часа.

       ― Сделаю. ― Он прощается, я захожу в спальню и падаю на кровать. Эта девчонка заводит меня, как никогда раньше. И это чертовски приятно.

Глава седьмая.

Нет дороги в ад... Пока не получен пропуск

ВОТ ДЕРЬМО. Я верчусь в постели, позволяя простыне сползти с моего тела, затем смотрю на другую половину матраса.

Пусто.

Почему я не удивлена?

Беннетт ушел, и на секунду я задумалась, что помню ― грубый, животный секс, на границе декадентской фантазии, где мужчина, у которого я должна проходить стажировку, бездумно отымел меня. Мое тело говорит мне, что Беннетт Стоун между моих ног был вполне реален. Очень, очень реален.

Мы трахались так, как никто не мог и представить. Беннетт сломил мое сопротивление, как только я вошла в бар, и темный голод, плескавшийся на дне его глаз, поглотил меня. Может быть, это сочетание алкоголя и Стоуна, но нет ― это не так. Я лишь выпила совсем немного «Скотча».

Я была одержима желанием почувствовать его поцелуй. Его просьба об этой ночи стала эротическим заданием. Ему не пришлось просить дважды.

Но правда не в том, как он обращается со своим членом и не в том, что он просто бог. Все, что потребовалось ― один его загадочный взгляд, в сочетании с властным голосом; он заворожил меня своей силой и способностью проникнуть в мою голову и подавить сопротивление. Он заставил меня желать сделать все что угодно, чтобы утолить эту животную страсть, возникшую между нами.

Вот чем он ошеломил меня. Я хотела его в Нью-Йорке и встретив его снова просто потеряла голову.

Вот почему я сделала то, что я сделала. Разрешила ему оттрахать себя, как никому другому. Сведя ноги вместе, я чувствую влажность между ними, о боже. Я готова к тому, чтобы он снова также страстно овладел мною.