Читаем Соблазненные одиночеством полностью

Ева в квартале от «Европы». Вдруг, на другой, хорошо освещенной стороне улицы замечает знакомое пальто – расстояние метров 150, но кто еще тут может носить это замечательное, родное пальто? С человеком в знакомом пальто под руку женщина в ярких сапогах. Ева ускоряет шаг и готовит улыбку, чтобы поздороваться. Но пара неожиданно останавливается у красивого дома начала 20 века, заходит в него.

На лице Евы застывает приготовленная улыбка. Ускоряет шаг, потом, останавливается, переходит дорогу, голосует. Останавливается презентабельная иномарка. Ева садится в нее, машина уезжает.

НАТ. САЛОН ИНОМАРКИ. ВЕЧЕР

В машине играет классическая музыка – она точно попадает в настроение Евы. Она не потрясена, не возбуждена, даже не расстроена. В ее взгляде отрешенность.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ И ВАЛЕНТИНА. ГОСТИНАЯ. ПОЗНИЙ ВЕЧЕР.

Звучит та же музыка – взгляд Евы так же отрешен.

Она сидит, забравшись с ногами на диван, в полутемной комнате. На Еве трикотажный спортивный костюм.

Ева занята любимым и бессмысленным делом: отгадывает японский кроссворд. На столике у дивана – фрукты, пара глянцевых журналов, раскрытый альбом по искусству.

Как бы громко ни звучал божественный оркестр, звук открывающейся двери перекрывает музыку. Ева сразу выключает пластинку, остаются только звуки, доносящиеся из прихожей.

ЕВА

(громко)

Привет.

ВАЛЕНТИН

(входит в комнату)

Добрый вечер, как настроение?

Он присаживается в кресло напротив и смотрит на Еву пристально.

ЕВА

Сносное.

Пауза. Валентин смотрит на Еву, видит в ее руках почти разгаданную головоломку.

ВАЛЕНТИН

До сих пор удивляюсь, как ты это делаешь.

ЕВА

А тому, что я в шахматы у тебя выигрываю не удивляешься? Валя, скажи, а что происходит?

ВАЛЕНТИН

Всякие вещи происходят. Может быть, ты устала. Может быть, я сегодня переборщил с этими переговорами. Может быть, это действительно ужасно, мы почти поссорились. Вот так.

ЕВА

Валь, я не дура.

ВАЛЕНТИН

Тогда конкретизируй вопрос.

ЕВА

Ты скрываешь от меня то, что меня касается.

ВАЛЕНТИН

(без иронии)

Очень хорошая формулировка. И это – правда.

Валентин выходит из гостиной. Ева совершенно спокойна: что бы ни произошло, она все сейчас примет, все правильно поймет.

Валентин возвращается в кресло и протягивает ей все ту же коробочку для украшений.

ВАЛЕНТИН

Это все, что я от тебя скрываю, и что касается тебя непосредственно.

Ева мгновенно становится счастливой, прежней. Она возвращается в игру, начатую на поэтическом вечере. Она искренне рада этой коробочке, она очень легко не подает вида, что знает о ее содержимом.

Ева поднимает крышку. На лице – улыбка, немного дежурная.

ЕВА

(разглядывая содержимое)

Какая красота.

Валентин очень внимательно следит за реакцией Евы.

ВАЛЕНТИН

Я решил, что это тебе понравится. Да и к поэтическому подарочку подойдет.

Ева достает украшение. Это – платиновые сережки с изумрудиками. Такие же, как и колечко.

ЕВА

Идеально подходит.

Разглядывает подарок. Кладет сережки обратно в коробочку и спокойно смотрит на мужа.

ЕВА

Больше ничего?

ВАЛЕНТИН

Больше пока не успел. Что не так?

ЕВА

Все так. Я спать хочу. Сегодня трудный день был.

Валентин ничего не отвечает. Ева уже и не смотрит на него. Она поправляет подушки на диване, закрывает альбом на столике, берет вазу с фруктами и выходит из гостиной.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ И ВАЛЕНТИНА. КУХНЯ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

Ева заходит на кухню, ставит на стол вазу, заглядывает в навесную полку, потом в холодильник. Не найдя нужной ей вещи, выходит из кухни в ванную.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ И ВАЛЕНТИНА. ВАННАЯ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

Ева находит в аптечке нужный ей пузырек. Высыпает на ладонь две таблетки, закидывает их в рот, запивает из-под крана.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное