Соблазнённый (ЛП)

Я крепче прижимаю простыню к груди. Ненавижу это чувство в животе, будто расстроена или что-то в этом роде. Он может взять Софи или кого захочет.

Он кладет телефон в карман брюк и поворачивается. Его карие глаза смягчаются, и мои внутренности тоже. Клянусь, он меня околдовал.

Он доходит до меня за несколько шагов. Я не могу не восхищаться тем, как ловко и уверенно он двигается.

Я никогда не думала, что сила без усилий существует, но вот она.

Он заводит непокорную светлую прядь мне за ухо, а затем проводит указательным пальцем по моей щеке. Я вздрагиваю от его прикосновения. Только мне не холодно. Я чувствую только тепло.

— С тобой все в порядке? — спрашивает он искренне обеспокоенным тоном, который застает меня врасплох.

Я прочищаю горло:

— Я в порядке. — Если не считать того, что у меня все еще болит живот и жжет задницу.

— Ты упала в обморок подо мной.

— Я… я не знаю, как это случилось. — Я сжимаю губы, прежде чем признаюсь, что это был мой самый первый оргазм от другого человека.

— Давай. Ешь. — Он указывает на поднос с едой, который я не заметила — возможно, потому, что была занята его разглядыванием.

— Я обедала. Я упала в обморок не потому, что была голодна.

Он поднимает густую, идеальную бровь.

— В таком случае, разве я говорил тебе прикрыться?

Я перевожу взгляд на него, но прежде чем успеваю принять решение о том, стоит ли снять простыню, Доминик вцепляется в нее и срывает с меня.

Я вскрикиваю и задыхаюсь, когда он притягивает меня к себе. Мои ладони упираются в его широкие плечи для равновесия. Мои ноющие соски задевают его рубашку.

— Ты ужасно разодетый, — бормочу я и смотрю ему в глаза. В этих темно-карих глазах можно заблудиться и не найти выхода.

Доминик ухмыляется, проводя указательным пальцем по моей щеке, спускаясь к шее, ключицам и правой груди:

— Твой рот должен заткнуться. Я говорю.

Высокомерие этого чертового мужчины. Почему он мне так нравится?

— А что, если я не хочу?

Его рука лежит рядом с моей грудью, а другая гладит мою пылающую щеку. Я задыхаюсь.

— Когда я закончу, тебе будет слишком больно. Ты будешь помнить мою руку на своей коже несколько дней. Не доводи меня до состояния, когда я не смогу сдерживаться.

Наверное, я больная на всю голову, потому что хочу увидеть версию, в которой он не сдерживается.

Его палец останавливается в дюйме от моего соска. Чертова дразнилка. Он проводит по нему первый, второй, третий раз. Я уже чувствую боль между ног.

Он цепляется за чувствительную вершину и щипает. Сильно. Я вскрикиваю, когда вспышка удовольствия пронзает меня до глубины души.

— Я хочу трахать тебя, пока ты снова не потеряешь сознание.

Я задыхаюсь, пока он продолжает наступление.

— Обещания, обещания…

Я не получаю предупреждения.

Доминик обхватывает меня за спину, а другой рукой — под коленями. Он перекидывает меня через плечо, а его рука обхватывает мои бедра. Я вскрикиваю, когда кровь приливает к моей голове, которая болтается у него на спине. Мои пальцы цепляются за его рубашку, пока он идет в спальню.

— Что ты делаешь?

Он шлепает меня по больной ягодице, и я вскрикиваю.

— Это предупреждение. Не дави на меня.

Я сжимаю губы, чтобы подавить стон и сосредоточиться на сжатии бедер.

Он бросает меня на кровать, и наслаждение разливается между моих ног. Возбуждение и трепет так бурлят в моем теле, что уверена — могу кончить от одного его прикосновения.

Доминик расстегивает ремень, и его темные, как ночь, глаза смотрят на меня. Я не могу не раздвинуть ноги.

— Хочешь мой член, малышка?

Должно быть, я выбросила свой стыд в окно, потому что киваю.

— Хочешь, чтобы я трахал тебя, пока ты не перестанешь двигаться?

Я прикусываю уголок нижней губы и киваю.

Темный блеск охватывает его черты, когда он качает головой и тянется к поясу:

— Не так быстро. На колени.

Я должна была сказать «нет».

Я должна была убежать.

Но не убежала.

В том, как он приказывает и берет под контроль все мое существо, есть какое-то тошнотворное удовольствие. Есть что-то такое освобождающее в том, что я нахожусь в его полной власти. Я не знала, что во мне есть эта часть, но, видимо, она существует. Возможно, именно этого я всегда хотела от Пьера. Я хотела, чтобы он взял на себя ответственность, но он никогда этого не делал. Он позволял мне командовать им, как я хотела.

Доминик не дает мне дышать без его разрешения, и это чертовски сексуально.

Я сползаю с кровати и опускаюсь на колени на пол. Как может перспектива делать минет так сильно возбуждать меня?

Как только ремень ослаблен, Доминик протягивает руку и связывает обе мои руки за спиной. Мое сердце бьется так громко, что я удивляюсь, как он его не слышит. Как и в первый раз, когда он отшлепал меня, страх перед неизвестностью пронизывает насквозь.

Похоже, он удовлетворен, и откидывается назад. Путы достаточно тугие, чтобы мои руки не двигались, но при этом не до синяков.

Доминик пристально наблюдает за мной, потирая нижнюю губу. Как будто он художник, а я — его произведение. Он выглядит как гордый художник.

А я — чертовски возбужденное произведение искусства.