Соблазнённый (ЛП)

Я сжимаю губы. Мой способ изобразить спокойствие — это словесная рвота.

Тепло разливается по моей спине, когда позади меня появляется Доминик.

Я крепче сжимаю кофейник. Мое дыхание становится тяжелым, и мне приходится сосредоточиться, чтобы налить кофе в кружку, а не разлить по столу или по себе.

Ого. Кто бы мог подумать, что наливание кофе требует такой концентрации?

— Почему ты одета? Опять, — в его голосе слышно раздражение.

Я поворачиваюсь лицом к нему. Огромная ошибка. Теперь я смотрю на его рельефный пресс, завитки татуировки, щетину на щеке, клочок тонких волос на груди, уходящий ниже… ниже…

Я прочищаю горло и сосредотачиваюсь на его лице.

— Мы закончили, не так ли?

Он кладет руки по обе стороны от меня на стойку, так что я оказываюсь в клетке.

— Кто сказал?

Quoi…? (с фр. Что..?)

— Что ты имеешь в виду?

В его темных глазах плещется злость.

— Я еще не закончил с тобой, малышка.

Клянусь, мое сердце вот-вот выскочит из груди. Тяжесть, возникшая ранее, превращается в дрожь внизу живота.

— Я думала, ты делаешь только одноразовые вещи.

Он ухмыляется.

— Технически это два раза.

— Дом!

Его глаза пылают.

— Мне нравится, когда ты меня так называешь.

— Я серьезно, — я стараюсь, чтобы это звучало именно так. — Проще, если это будет один раз.

Мои пальцы обводят кружку с кофе. Будет больно, если он позволит мне выйти за дверь, но лучше пострадать сейчас, чем потом. А он причинит мне боль. Социопаты никогда не успокаиваются. Они физически не способны на это.

— Тогда мы сделаем это дважды, — он толкается в меня, в его голосе звучит игривость, смешанная с темнотой. Стойка впивается мне в спину. — Потом три раза, потом, может быть, четыре, пока мы не забудем считать.

Я качаю головой, несмотря на то, что по коже пробегают мурашки.

— Хватит думать. — Его ладони сжимают мою щеку, и кажется, что он заглядывает мне в душу. Так ведь поступает дьявол, верно? — Твоя голова так много работает.

— Я не шлюха, у которой голова не работает, — в моем тоне звучит укор.

— Очевидно, — он искренне улыбается. — Иначе я бы тебя не поцеловал.

— Ты играешь со мной.

— И что, получается?

— Я здесь только на время летних каникул, — пролепетала я. Не знаю, зачем мне это нужно. — Я вернусь во Францию меньше чем через три месяца.

— Тогда оставайся здесь со мной, — он даже не замешкался.

— Что? Нет. Я не могу.

— Почему?

— Потому что у меня есть квартира рядом с моим боссом.

— Думаю, мы должны согласиться, что моя квартира более удобна, чем чердачная комната твоего босса.

— Подожди. Откуда ты это знаешь?

— Неважно, — Доминик прижимается губами к моим. Это быстро и нежно, но заставляет мой разум и сердце работать в ускоренном режиме.

— Останься, — шепчет он мне в губы. Когда я ничего не говорю, он продолжает: — Мое предложение похитить тебя остается в силе.

— Ты не можешь просто шантажировать людей.

Он ухмыляется.

— Конечно могу.

— Что я получу, если останусь? — я использую властный тон.

— Лучшее место?

Я качаю головой.

— Я готовлю вкусный завтрак.

— Заманчиво. — Поскольку я ни черта не умею готовить. Но ему не нужно это знать.

Он наклоняется и кусает мочку моего уха. Я вздрагиваю и подавляю стон. Его горячее дыхание на моей коже посылает по мне шлейф удовольствия.

— Я буду трахать тебя до потери сознания каждый день, пока ты не станешь зависимой. Я буду заполнять эту тугую киску и есть ее до тех пор, пока она не будет помнить только мой язык, мои пальцы и мой член. Я буду опустошать тебя до тех пор, пока ты не станешь умолять меня остановиться. И даже тогда, — его голос понизился до дрожи, — я не остановлюсь.

Oh. Dieu (с фр. О. Боже).

Его пошлые разговоры возбуждают меня до предела.

Я хочу этого.

Когда он отстраняется, я уверена, что он видит, как краснеют мои щеки.

— Это низко, — бормочу я.

Он поднимает плечо.

— Если это даст мне то, чего я хочу…

— Я не соглашалась остаться.

Он притягивает меня к себе за талию.

— Тогда позволь убедить тебя. Уверен, я смогу придумать пару аргументов.

Одной рукой сжимая кружку, я кладу другую ему на плечо. Не уверена, хочу ли притянуть его к себе или оттолкнуть.

Кого я обманываю? Мне было ужасно любопытно узнать о нем еще до того, как он заговорил со мной. А теперь, когда мое любопытство распробовало, насколько силен Доминик, я ни за что не упущу возможность изучить его вблизи и лично.

Это то самое приключение, ради которого я сюда приехала. Остается надеяться, что в процессе я не потеряю себя полностью.

— Останься, Камилла.

— Ты не спросишь, есть ли у меня кто-то во Франции?

Он сужает глаза.

— Есть?

— А что, если есть?

— Я тебя не отдам. Он был достаточным идиотом, чтобы отпустить тебя. — Доминик делает паузу. — Хм. Я не знаю, хочу ли поблагодарить этого ублюдка или убить его. На самом деле, я поблагодарю его, а потом убью на хрен. — Его суровый взгляд падает на меня. — У тебя кто-то есть?

Я сдерживаю ухмылку.

— Нет. И если мы делаем это… — я останавливаюсь, прежде чем сказать «что бы это ни было»: — Тогда тебе тоже лучше никого не иметь.

— Так ты останешься?

— Я посмотрю, сдержишь ли ты свои обещания.