Соблазни и разведи

От калитки к дому медленно крался человек. Я отчетливо видела его высокую худощавую фигуру. Он шел вперед нервной, дергающейся походкой. Остановился на середине огорода, оглянулся назад. Я плотнее прильнула к стене, но незнакомец помедлил пару секунд, развернулся и уже более уверенным шагом направился к запертому дому.

«Не-ет… Этого просто не может быть. Мне кажется!»

Мужчина остановился, снова помедлил, затем достал из кармана что-то и начал ковырять замок. Дверь подалась почти сразу. Он потянул ее на себя, приоткрыл, еще раз глянул назад. В этот момент на его лицо не падало ни одной тени. Я внимательнее всмотрелась в эти знакомые черты. Мужчина тут же юркнул за дверь.

– Не может быть… – уже вслух выдохнула я. – Водитель Глаголева?

Я не верила, но это не обман зрения. Только что в дом вошел человек, в машину которого я как-то по ошибке забралась, спасаясь от погони глаголевских ищеек. Потом, правда, оказалось, что он и есть одна из этих ищеек, но не это сейчас было важно.

Важно было то, что он и есть Крот!!!

Но до конца осознать эту мысль мне так и не удалось. На приусадебный участок ворвались люди в камуфляже. Все вокруг начало наполняться несмолкаемым гамом. Я уже перестала что-либо понимать. Все куда-то бежали, рыскали по огороду, потом из дома вытащили слабо сопротивляющегося вора. Меня тоже кто-то схватил за руку.

– Евгения Охотникова? – пробасил над ухом детина с автоматом наперевес. Я отшатнулась в сторону и от неожиданности сказала правду:

– Да.

– Идемте за мной.

Без лишних комментариев меня схватили и куда-то повели. Сначала за калитку, потом по пыльной дороге. Мой провожатый распахнул дверцу авто и толкнул меня в салон милицейского «Форда».

– Садитесь и ждите здесь! – последовало короткое распоряжение, и, прежде чем я успела сказать хоть слово, дверца захлопнулась.

Я покрутила головой по сторонам, натолкнулась взглядом на мужика, сидевшего за рулем, и тут же кинулась к нему:

– Что здесь происходит?

– Не уполномочен с вами говорить.

– Кто вызвал наряд милиции?

– Вам все объяснят потом.

– Когда потом?! – сорвалась я, но в этот момент дверца в салон снова распахнулась. Рядом со мной шлепнулся Сергей, а рядом с водителем – Терешков.

– Мишка, что произошло?!

– Ничего особенного, просто я заранее предупредил наряд ОМОНа, чтобы они дежурили поблизости на тот случай, если ваш Крот все же явится. И он явился…

– Да ты хоть знаешь, кто это? Сергей, ты его помнишь?!

– Помню, – сухо согласился Сергей.

– Этот человек работает на Глаголева! Мы с ним сталкивались пару раз!!! Только кто бы мог подумать?! Что теперь с ним будет?

– Все вопросы потом. Леха, заводи машину и поехали ко мне домой, – последняя фраза уже относилась к несговорчивому водителю.

– Зачем к тебе? – удивилась я.

– Вам с Сергеем пока лучше не высовываться. Глядишь, и вся эта история с Лжекротом поутихнет. Вот уж если ваш дружок откажется давать показания, то тогда придется вас вызывать на допрос.

«Действительно, так будет куда лучше», – подумала я, откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.

С горем пополам старенькая ментовская колымага доставила нас до подъезда Терешкова. Мы поднялись в квартиру, Мишка еще раз строго-настрого наказал нам не высовывать нос на улицу и умчался в отдел.

– Даже не верю, что эта история с Кротом закончилась, – выдохнула я.

– И не говори, – откликнулся Сергей.

Я прошла в комнату, включила свет и обернулась к своему приятелю.

– Ты что? – внимательно посмотрела я на него. – Не рад? Да ведь мы и рассчитывать на такой успех не могли. Да если бы я не нашла у себя подслушку, если бы… – Я махнула рукой. – В общем, никому из нас бы и в голову не пришла мысль, что Крот жив!

– Ты права, Жень, просто я устал от всей этой истории.

Сергей прошел в комнату, опустился в одно из кресел.

– Одного не пойму, как водитель Глаголева оказался Кротом?! – никак не могла успокоиться я.

– Думаю, завтра Миша приедет и все нам расскажет.

– Да, завтра.

Мозги отказывались соображать, глаза закрывались сами собой, и сопротивляться этому было просто нельзя – я откинулась на спинку дивана.

– Зря мне только Ольшанский не верил, – уже в полудреме вспомнила я старую обиду на полковника.

– Отдыхай, Жень. Терешков ведь обещал все уладить.

Потом кто-то выключил свет, принес плед. Сергей? Хорошо, что он все-таки не вор…

Где-то совсем рядом надрывно трезвонил телефон. Я нехотя открыла глаза, сообразила, с какой стороны раздается трескотня, и протянула руку к трубке.

– Ал-ло…

– Женька, ваш Крот раскололся! – было первое, что я услышала.

– Что? – спросонок не сразу поняла я. – Какой Крот?

– Женька! Быстро в отдел! Он во всем признался в предсмертной записке!

– В какой записке? – окончательно потеряла я связь с реальностью.

– Бегом в отдел! Крот повесился в следственном изоляторе!

Не выпуская трубку из рук, я села на диване, потрясла головой, огляделась по сторонам. Уже утро? Я у Терешкова? И это он сейчас настойчиво что-то орет в трубку.

– Чтобы через полчаса были у меня! Вместе с Сергеем! Машину за вами уже выслал! Жду вас!

Из трубки потянулись короткие гудки.

– Кто звонил?