Соблазни меня

— Кто такой Смит?

— Смит, — зовет он, и огромный кот, один из тех высокомерных, с длинной шерстью, жутко дорогих шиншилловых парод, заходит в комнату и прямиком идет к хозяину, чтобы потереться о его ноги. Он нагибается и гладит его. Я не могу отвести глаз от его золотисто-коричневой руки, двигающейся по мягкому меху, и почему-то тут же вспоминаю слова Жирной Мэри, что он обладает руками, способными играть блюз на гитаре. Я подхожу к коту.

— У него такого же цвета глаза, как и у тебя, — восклицаю я.

Он краснеет от моих слов, как девчонка! Первый раз в жизни, я вижу мужчину, который бы покраснел от моих слов, мне кажется это таким милым. Но чтобы спрятать выражение своего лица, он нагибается, поднимая кота.

— Цвет мой, но по форме его глаза больше похожи на твои, — отвечает он, наконец, встречаясь с моим взглядом. Теперь моя очередь покраснеть. Есть ли что-то в этом мужчине, на что я буду реагировать обычным, нормальным образом. Кот и я теперь находимся почти на одном уровне. У него на руках, он похож на серое облако, такое мягкое и пушистое. Смит с любопытством смотрит на меня невероятно красивыми выразительными глазами.

— Он давно у тебя?

— На самом деле он принадлежал моей бывшей, которая решила уехать в Америку и не брать его с собой. Она не хотела, чтобы он напоминал ей обо мне.

Я перевожу взгляд от кота в сторону лестницы, которые ведет к закрытой двери. Вэнн прослеживает за моим взглядом.

— Там моя рабочая студия, никогда не заходи туда.

Мои глаза расширяются от удивления.

— Не входить? Ты что Синяя борода?

— Да, Синяя борода, поэтому не входи, — его лицо становится мрачным, по-видимому он серьезно относится к этому.

— Хорошо. Что мы будем делать?

— Сначала ты должна принять душ.

Что? Я вспоминаю, как сижу рядом с Мелиссой Брумастер, и она презрительно смотрит на меня. Мелисса Брумастер, блядь, первоклассная сука на все двадцать четыре карата. «От тебя пахнет», — громко осуждающе говорит она, и девочки вокруг меня начинают хихикать. «Ты, что никогда не моешься?» Ее курносый нос с отвращением морщится. Я опускаю голову, потому что мне нечего ответить, так как понимаю, что она полностью права. Я толстая, поэтому сильно потею, и так же, как и остальная часть моей семьи, я не слишком часто моюсь, поэтому от меня действительно воняет. В моем сознании накрепко засело, как потом меня дразнили дети, мне до смерти больно от этого даже сейчас.

— От тебя пахнет, как от витрины с парфюмерией.

Да, похоже это не связано с Мелиссой Брумастер. Может, он в действительности не любит запах духов! Странный мужчина.

— Во что мне переодеться?

— Есть новый махровый халат, висящий за дверью.

Он указывает пальцем в сторону двери, я направляюсь к ней, и слышу за спиной смешок. Ублюдок. Ванная комната такая же, как и все остальное в апартаментах. Почти не жилая, чистая и ужасно мужская, в черно-белом мраморе. Я аккуратно складываю свою одежду на тумбочку, и вхожу в душевую кабину. В отличие от тонкой струйки душа в моем доме, этот явно последняя новинка из предметов роскоши. Он настолько чувствительно мощный, это лучший душ, который мне удавалось когда-либо принимать. В белом паре на запотевшем стекле стены я рисую сердечко, проткнутое стрелой, с одной стороне пишу Джули, с другой — Джек.

Я выхожу из кабинки немного нервничая, одеваю пушистый махровый халат, висящий за дверью и чувствую себя маленькой девочкой, завернутой в большое полотенце, и еще какой-то ужасно уязвимой. Смотрюсь в зеркало и понимаю, что еще не совсем привыкла к этому новому взгляду, и в моих глазах появилось что-то еще. Блеск, которого не было раньше.

У меня такое ощущение, будто я собираюсь войти в сказку. И зеркало является вратами, перед которыми героиня останавливается, прежде чем сделать первый шаг по трудному и опасному пути в поисках запретного плода. Плод, который разбудит спящего Джека.

Мой пульс стучит чуть ли не у меня в ушах, когда я выхожу в гостиную, где играет тихая музыка. Вэнн, по-видимому, тоже побывал в душе, потому что его волосы до сих пор влажные, и он одет в голубые джинсы и белую футболку. Кот свернулся калачиком на подушке рядом с ним. У Вэнна совсем плоский живот и напоминает мне точенный пресс Джека, только у Джека кожа бледная, как алебастр, и у него — золотисто-коричневая.

— Ты голодна?

— Я уже ела, — лгу я.

— Тогда ты можешь понаблюдать за мной, как я ем. Я умираю с голоду, — говорит он с усмешкой, и подбрасывает себя с дивана. — Могу я угостить тебя чем-нибудь?

— Я буду зеленый шартрез, пожалуйста.

— Зеленый шартрез?

— Да, ты никогда не слышал о нем?

В его глазах появляются смешинки.

— Слышал. Его пила бабушка Блэйка, не думаю, что кто-нибудь пил его еще.

Я это сказала исключительно из-за того, что где-то прочитала, что это был любимый напиток Королевы-матери. Он совсем другой нежели шампанское, и было бы глупо просить шампанское, зеленый шартрез было самое причудливое название, которое мне хорошо запомнилось. Я хотела, чтобы он подумал, что я была изысканной.

— Ты можешь выбрать между пивом, или белым или красным вином.

— Тогда бокал белого вина, пожалуйста.