— Ты что, так и собираешься бегать из дому каждый раз, когда между нами возникнут разногласия? — рявкнул он. — Что за семейная жизнь ждет нас?!
Джиллиан опешила. Такого она не ожидала.
— Ты сказал, что веришь мне, и я думала… — начала она механически, но Том бесцеремонно перебил:
— Сказал, что верю — значит, верю! — Он выпятил подбородок и зловеще заиграл желваками.
— Тогда почему же?..
— Я всего-навсего просил объяснить, откуда у тебя в сумке пакетик с кокаином! Ведь чаще всего человек знает, что у него с собой!
— То есть… — она глотнула, — в смысле… ты не думал, что кокаин мой? Что я опять нюхаю?
Прежде чем позволить надежде снова расправить крылья, надо выяснить все до конца.
— Само собой, ничего такого я не думал, — отмахнулся Том сердито. — Кокаин не такая штука, которую можно запросто выбросить в ближайший мусорный бак. Я думал, ты о нем знаешь, и рассердился, что промолчала.
— Только потому?
— Сама посуди, какая может быть скрытность, если кто-то хочет подставить нас обоих? Надо поскорее выяснить, кто и зачем.
Только тут Джиллиан пришло в голову, что тень может пасть и на Тома, если кокаин будет каким-то образом обнаружен у него в доме или в столе.
— Боже мой, я не подумала о том, что он может метить и в тебя!
— Кто «он»? Эрик?
Она понурила голову и кивнула.
Том обнял ее за плечи и повел к машине. Лаки разразился истерическим лаем, словно не видел ее, по меньшей мере год. Джиллиан стиснула собаку в объятиях и стоически выдержала мазки мокрого языка по щекам и рукам. Потом Лаки положил голову ей на колени и притих, счастливо посапывая.
Она не спрашивала, куда Том ее везет, и почти не удивилась, снова оказавшись перед его домом.
— Мы так и не позавтракали, — заметил он.
Вопреки его будничному замечанию Джиллиан знала, что он хочет наконец знать все и что разговора не избежать. Пакетик с кокаином поставил точку на скрытности раз и навсегда. Можно обманывать себя, убеждать, что таким образом бывший муж пытается заполучить ее назад, что он ревнует и все прочее, но, во-первых, это не так, а во-вторых, он слишком далеко зашел. Неужели, в самом деле верил, что Том арестует ее за хранение наркотиков? А впрочем, почему бы нет? Сама-то она поверила.
Они сидели на кухне, допивая по второй чашке кофе. Лаки, как обычно, устроился под столом, заняв столько места, что пришлось сбросить тапочки и поставить ноги на его теплый мохнатый бок. Они тотчас согрелись, да и вообще близость столь лояльного и благодушного создания помогала собраться с силами для рассказа.
Том у плиты готовил омлет. Джиллиан не возражала — она уже не в настроении что-то стряпать.
— Хороша кухарка! — с горечью заметила она.
— Ничего, готовка от тебя никуда не уйдет.
Он говорил так, словно они годы жили вместе и еще годы собирались жить, и лишь усилием воли Джиллиан удержалась, чтобы не броситься к нему и не затискать в объятиях. Она не ошиблась в Томе Перкинсе. Он настоящий мужчина, из тех, что верят в первую очередь своей избраннице, а уж потом всем остальным. Он достаточно силен, чтобы на него опереться. С ним она и сама чувствовала себя сильнее, становилась женщиной, которой уже не требуется опора. И все равно здорово — знать, что в беде есть кому тебя поддержать. Так легче стоять на собственных ногах.
— Эрик был наркоманом уже тогда, когда мы познакомились, — так начала Джиллиан свой рассказ. — Таким он и остался.
— Сколько он берет?
— Теперь — не знаю. — С тех пор как они с Эриком разошлись, многое могло измениться. Не хотелось бросаться неподкрепленными фактами. — Знаю только, что чем дальше, тем больше. Эта дрянь сожрала все наши средства.
— Потому ты и ушла от него?
— Откуда ты знаешь, что я? — удивилась Джиллиан. — Расхожая версия говорит, что он меня бросил…
— …потому что твой случай безнадежен. Знаю, слышал. Но не всегда стоит верить расхожей версии.
— Я люблю тебя, Том Перкинс!
— Я тебя тоже, — улыбнулся он той новой улыбкой, которая освещала его как бы изнутри. — Продолжай.
Джиллиан схватила руку, которую он протянул ей через стол, черпая поддержку в ее силе.
— Я ушла, узнав, что он встречается с другой.
— С кем?
— Мне выяснить не удалось. Все началось с того, что во время уборки в спальне мне попались чужие трусики. Понятное дело, я обыскала весь дом и наткнулась на счета из мотеля неподалеку от Свифт-карента и из магазина женского белья. Он бросал их где попало, как будто думал, что у меня не хватит ума все понять.
— И как ты поступила?
— Сказала, что ему лучше уйти.
— Представляю, как он удивился.
— Мне и самой такое решение далось нелегко. Я никогда не умела жить одна, понимаешь? А тогда вдруг подумала: мне уже тридцать! И что, продолжать в том же духе? Что со мной будет лет через десять? Ну вот, я сказала, что ему лучше уйти… а ты в самом деле меня любишь?
— И буду любить, пока смерть нас не разлучит. Так что же Эрик? Не просил, чтобы ты к нему вернулась?