Соблазни меня

— Информация из вторых рук? Так недолго сесть в лужу. Как библиотекарь вы должны это знать. Да и не в моих правилах ходить вокруг да около. Предпочитаю заниматься изысканиями… вплотную.

В который уже раз Алекс не удержалась от улыбки. Подобная дерзость раздражала и интриговала одновременно. Он без труда ухитрился втянуть ее в свою игру. Теперь предстояло или признать, что ее сексуальность — всего лишь маска, или на деле доказать, что он не прав. Правда, существовал еще третий, самый лучший, вариант: перейти в нападение.

— А как насчет вас?

— Что?

— Вашей манеры одеваться, такой небрежной, что она граничит с неопрятностью? Волосы у вас вечно взъерошены, и думается, вы не в самых тесных отношениях с бритвенным прибором. С успехом воплощаете образ рассеянного профессора. Одно из двух: или вы своим внешним видом демонстрируете ваше истинное «я», или представляете ловкий камуфляж.

— А вы как думаете?

На лице и во взгляде Дункана читалось что-то вроде: чего ради мне утруждаться внешним лоском, если женщины и без того падают к моим ногам? Ничего себе жизненная позиция! Или он ее в очередной раз подначивает?

Здравый смысл все громче бил тревогу, предлагая держаться подальше от мужчины, способного с такой легкостью внести смятение в размеренную, распланированную жизнь. До сих пор она доверяла здравому смыслу.

— Знаю одно… — медленно начал Дункан.

— Что же?

— Мы в самом деле знакомы чуть больше суток, но только и делаем, что думаем друг о друге. Признайтесь! Вот почему мне интересно, фригидны вы или нет.

Внезапно Алекс испытала желание поставить зарвавшегося типа на место и стереть с его губ тень насмешливой самодовольной улыбки. «Хочешь поиграть со мной, как кошка с мышью? А если наоборот?»

Она повернулась, как недавно Дункан, всем телом, чтобы изгибы и округлости предстали во всей красе. Сознание отталкивало его, а тело самым примитивным образом тянулось к нему. Она откинулась на сиденье.

— Не утруждайтесь изысканиями, профессор. Можете узнать все из первых рук. Я обожаю секс и все, что с ним связано! — Полуприкрыв глаза, Алекс дала волю чувственной стороне своей натуры и позволила череде волнующих образов пройти перед мысленным взором. — Люблю по ночам ощущать жар мужского тела, вдыхать упоительный аромат мужского возбуждения, прикасаться к влажной коже, таять под губами, которые путешествуют по телу, где им вздумается… — Не без труда она подавила порыв усесться к Дункану на колени и немедленно заняться наглядной демонстрацией, теперь, когда синева его глаз потемнела, как небо перед грозой, и затуманилась от желания. — Но еще больше я люблю толчки и качания, бешеный ритм, когда едва хватает времени набрать в грудь воздуха, люблю заглядывать мужчине в глаза, когда он кончает, слышать ни с чем не сравнимый хриплый возглас, ощущать свои собственные содрогания и на короткий миг соприкасаться не только телом, но и душой…

Она умолкла, чтобы перевести дух, а заодно приказала себе не ерзать по сиденью. Пауза пришлась кстати, для пущей убедительности.

— А потом я обожаю разметаться по измятым, влажным простыням, прислушиваясь к отголоскам наслаждения, в ожидании того, когда мой любовник будет готов к следующему раунду! — Она придвинулась ближе и придала голосу низкий страстный оттенок (общеизвестная и необоримая приманка для мужского пола, над чем Алекс про себя всегда потешалась). — Потому что со мной никогда не бывает только один раунд… потому что… — она слегка щелкнула длинным карминовым ногтем по верхней кнопке его рубашки, — потому что я… — щелкнула по той, что ниже, — я не-на-сыт-на…

Ей удалось расшевелить Дункана, вне всякого сомнения, потому что кровь бросилась ему в лицо, и дыхание участилось. Можно теперь с легкостью вообразить в постели именно его, жаркий пот, и острый запах близости, и нетерпение, с которым он проникает в ее тело, и жадность, с которой впивается в ее губы, и наслаждение, которое они разделят.

Ошибка — воображать не стоило. Теперь уже ей кровь бросилась в лицо, и не только в лицо. Между ног возникло горячее, пульсирующее ощущение. Поскольку свое она уже доказала, настал хороший момент остановиться, если она не собирается перейти от слов к делу.

Алекс приняла благопристойную позу, взглянула на часы и сказала сухим тоном типичной библиотекарши:

— А теперь мне пора. Благодарю за обед.

— Поужинайте сегодня со мной! — произнес Дункан не совсем внятным, чужим голосом.

Алекс едва удержалась от мстительной усмешки. Он хотел знать, фригидна она или нет. Что ж, теперь он знает. А на закуску убедится в том, что любить секс не означает ложиться в постель с первым встречным.

— Ничего не выйдет, профессор.

— Вечером вы заняты?

— Нет. Просто ваше предложение меня не заинтересовало.

— Можно, конечно, обойтись и без ужина, но для женщины ужин — что-то вроде прелюдии к сексу. Поднимает в собственных глазах, дает ощущение того, что она, в конце концов, не потаскушка…

Ну и наглец!

— Я имела в виду, что ничего не выйдет насчет…