Соблазни меня, дракон!

Парень, пытаясь побороть вспыхнувшую злость, заметно покраснел. Ладони сжались в кулаки, а его немигающий взгляд не отрывался от симпатичного лица упрямой девушки, порывисто завязывающей под подбородком ленты шляпки.

- Как ты правильно заметила, они будут охранять твой дом, а не тебя. Так что ты либо сама, без лишнего шума, сядешь в мой экипаж, либо я применю силу и унесу тебя отсюда на своем плече. Выбирай.

Усмехнувшись про себя, я закончила пялиться на не прекращающую спорить парочку, взяла в руку перо, и вернулась к заданию, что поручил мне мистер Доггер.

Справа от меня лежали исписанные листки, а слева - толстая пачка писем горожан, что просили внести имена их почивших родственников в особый раздел, находящийся на последних страницах газеты, и носящий название «некролог».

Моей задачей было, не зная умерших, расписать все их достоинства так, чтобы заметки не походили одна на другую.

Сложно, но выполнимо. Хотя времени занимало столько, что ни на что другое его уже не оставалось. Включая переживания по поводу грядущего визита одного синеглазого наглеца, чьи слова о «скреплении партнерства» до самого обеда не выходили у меня из головы. Так что я даже была благодарна мистеру Доггеру за взвалившуюся на меня работу.

Внезапно, в пылу спора, прозвучало мое имя, и это снова отвлекло меня от дела. Симила, уже не менее взбешенная, чем напиравший на нее Крейн, повернулась в мою сторону.

- Мика, прошу, составь нам компанию. Я не хочу ехать с ним, - она ткнула пальцем в грудь стоящего напротив парня, - в одном экипаже.

- Прости, дорогая, но я не закончила. Тут работы еще на час, мне придется задержаться. А вы Тэммона с собой возьмите, думаю, он не откажет, - мы все вместе перевели взгляд на светловолосого парня, что до сих пор корпел над статьей об открывшейся недавно выставке живописи, которую успел посетить по заданию издательства пару дней назад.

- Я с радостью присоединюсь, тем более что уже закончил, - кивнул Тэммон, вставая с места.

Крейн по поводу дополнительного пассажира возражать не стал, и уже через десять минут в здании остались только я и мистер Доггер. Но последний почти не высовывал носа из-за закрытой двери, и уходил – а уходил ли? – всегда самым последним.

Когда стопка с письмами наконец-то подошла к концу, и я собралась подняться с места, чтобы покинуть помещение, открылась входная дверь и внутрь влетела заплаканная пожилая женщина.

На вид ей было не меньше пятидесяти лет. В вышедшем из моды, поношенном платье, собранными в высокую прическу темными кудрями, и покрасневшими глазами, она излучала такую печаль, что под потолком словно грозовые тучи собрались.

На спокойное завершение долгого дня можно было даже не рассчитывать.

Указав на стул для гостей, я дождалась, когда она сядет, и подала ей чистый платок. Их у меня в шкафчике было около сотни - купила про запас, учитывая, что в них нуждалась каждая вторая посетительница – и подперев щеку ладошкой ждала, когда женщина прекратит шмыгать носом и начнет свой рассказ.

- Я понимаю, что пришла не по адресу, - а вот это удивительно, еще ни один человек, обратившийся к нам «не по адресу», этого так открыто не признавал, - но мне больше некуда пойти. Я все испробовала, и все напрасно.

Сказанные взволнованным голосом слова разжалобили бы и мертвеца, что уж говорить обо мне. Поднявшись, я налила из кувшина воды и протянула ей чашку.

- Мисс…

- Миссис Аннер Стоункарт, - кивнула женщина, - но можете звать меня просто Аннер.

- Аннер, расскажите, что у вас произошло, и я постараюсь сделать все возможное, если это в моих силах, чтобы вам помочь.

Женщина вытерла слезы, и сделала глоток.

- Мой муж уже год как умер и все это время я жила одна. Два месяца назад в пустующем доме по соседству поселился мужчина, Гортензий ли Марш. Он начал всячески ухаживать за мной. Приглашать на свидания, источать комплименты, - Аннер не сдержала всхлип, - сначала я не воспринимала его всерьез. Он младше почти на двадцать лет, а в глазах общества — это пропасть. Но Гортензий был очень настойчив, признавался в любви, а потом и вовсе сделал предложение. И я… я согласилась.

Женщина прервалась, промокнула глаза, и снова продолжила.

- Тут то все и началось. Гортензий из небогатой семьи и, как он сам признался, очень этого стыдился. Он не хотел обречь меня на нищету, а потому дату свадьбы передвинул на поздний срок, когда сможет накопить достаточно денег. Он всю жизнь хотел открыть лавку и продавать в ней глиняные горшки собственного производства, но, чтобы начать дело, ему требовался капитал. Банки в заеме отказывали, так как его нечем было обеспечить. Дом, как оказалось, был записан на дальнюю родственницу Гортензия, а та помогать отказалась. Тогда-то я и предложила ему воспользоваться деньгами моего покойного мужа и передала ему на руки десять тысяч ливров.

Создатель, это же целое состояние?!