Соблазняй меня вечно (ЛП)

- Я не знаю, - Элия закусила нижнюю губу. - Может, она все еде жива. Жива. Она должна быть живой. Я год как разыскиваю ее, но не обнаружил ни единого следа.

- Может она отправилась на другую планету.

- Нет. Она бы не бросила меня. По крайней мере, не по своей воле. Может быть, он разыщет для нее эту Брайд. Преподнесет ей эту женщину в качестве подарка. А пока, он просто хотел еде понежиться в ее обществе.

- Сокрытие своих истинных волос должно считаться преступлением, - заметил он. Скоро эти волосы будут лежать, разметавшись по его подушке. А тело Элии будет украшать его постель, доступное и пылкое, раскрепощено раскинувшееся. Для него. Для него одного. Она будет мокрой, увлажняя его своими соками.

Вполне возможно, он сначала посмотрит, как она ласкает себя, прежде, чем присоединится к ней. Посмотрит, как ее пальцы теряются между нот, проскальзывая в тесное маленькое влагалище, как она выгибается с каждым плавным движением, стонет, умоляет его помочь ей кончить. Он и сам едва не застонал. Перестань об этом думать, приказал себе Бриан.

- Люди делают все, чтобы выжить.

Ему показалось, что эти слова прозвучали с оттенком вины. Кусочек головоломки под названием Элия только что встал на свое место.

- А ты была бы убита, если бы стала известна твоя настоящая личность? Дорогая, сделать все необходимое для своей защиты достойно восхищения, а не позора. Она прищурилась, а Бриан не был уверен в том, кто был объектом ее гнева. Он или она сама.

- Ты не знаешь, о чем говоришь. Я...

- Больше не надо лжи, Элия. Пожалуйста.

Она так сжала челюсти, что в окружающей тишине скрип зубов показался довольно громким звуком

- Тебе не выйти сухим из воды. Агенты ИУП поймают тебя. Они всегда в этом преуспевают. И ты тут же будешь казнен, как пришелец-разбойник. – Твоя команда агентов ИУП, без всякого сомнения, не смогла бы найти свои задницы, даже если бы я передал им их из рук в руки в бумажных пакетах, - смесь ярости и обиды придавала чертам ее лица зажигательную резкость. В этот раз у него не возникло проблеме определением объекта, заслужившего массу проявленных ею эмоций.

- Той ночью у вас было преимущество. Каким-то образом вы были в курсе, что мы сидели в засаде.

- Неправда. Мы ничего об этом не знали. А вот вы, напротив, знали о нашем прибытии. Таким образом, это у вас было преимущество. Тем не менее, я все равно считаю битву справедливой ой.

- Сомневаюсь, что тебе знакомо слово справедливый.

- Конечно, оно мне знакомо. Просто я предпочитаю «грязные игры». За справедливость чаще всего агитируют побежденные. Я же буду использовать любое преимущество, которым располагаю, или любого человека, в любое время. Именно так выигрываются сражения.

- О, ты имеешь ввиду, вот так? - она ударила его коленом в пах.

Бриан загнулся, жалея, что его не может стошнить собственными внутренностями. Все что угодно, только бы прекратилась эта мучительная боль. Прямо сейчас он бы даже согласился отрезать свой чаш. Чувство жжения было настолько мучительным, будто кто-то развел огонь прямо в его брюках. А хуже всего было то, что она бы давно сорвалась с места, если бы он не схватил ее за запястье мертвой хваткой.

- Так что? - в голосе Элии слышалось удовлетворение, несмотря на то, что побег исключался.

- Да, - задыхаясь, ответил Бриан. - Что-то подобное.

Спустя казавшуюся бесконечностью минуту, удушье отступило, и он смог сделать нормальный вдох, охлаждая бушующий в брюках пожар. В конце концов, он выпрямился и отпустил ее, но дышал пока еще неровно. Разумеется, он не мог ее за это винить. Она определенно предпочитала «грязные игры». - Пока ты не заговорил, - самодовольно бросила Элия - я отказываюсь целовать тебя там, чтобы облепить б о.ль.

А была вероятность того, что это произойдет? Придержите коней. Он согласен снова пережить эту боль ради такого поцелуя.

- Мне теперь тоже играть с тобой грязно? - Ее губы раскрылись от изумления.

- Ты можешь, если хочешь. Но я не думаю, что удар коленом по моему паху возымеет тот же эффект.

- Я же не говорил, что собираюсь заехать тебе в пах коленом, не так ли? Наконец-то самодовольство ее покинуло. Ему было противно видеть, как эта зарождающаяся улыбка исчезла с ее лица, и он винил себя. Надо было молчать. Ради ее улыбки он бы вынес что угодно.

- Зачем ты это сделала? - спросил он, в надежде напомнил ей о причинах и тем самым вернуть ей расположение духа.

Она упрямо вздернула подбородок.

- Разговор о схватке между агентами ИУП и твоими людьми напомнил мне о погибших людях. Ты не должен был их убивать.

«План провалился», - подумал он. И ей-богу, как долго она будет его этим попрекать?

- Скажу еще раз: я их не убивал. Но разве ты, являясь агентом, не зарабатываешь на жизнь убийством нномариев?

- Я еще ни разу никого не убила... Хорошо, я ещё ни разу не убила никого, кто бы этого не заслуживал.

Еще одна ложь? Создавалось ощущение, что её возмущение неподдельно.

- Давно ты работаешь на ИУП?

Она нервно облизала ту бы, кажется, осознавая, что кое в чем призналась напрасно. - Чуть больше месяца.