Соблазняя

– Я же говорю, у меня хорошо получалось. На улице меня звали «Индиго». И я научилась всевозможным трюкам и фокусам. Я помню, как дилер впервые заподозрил меня и спросил напрямик, не из полиции ли я. Я была напугана до смерти, но сумела этого не показать. Я изобразила обиду, сказала, что я не чёртов коп, и если он так обо мне думает, то может просто убраться с глаз моих и не иметь со мной дела.

Френки рассмеялась и добавила:

– Представь моё облегчение, когда это сработало, я даже сама удивилась. Однажды я сидела с другим бездомным нарком, который спросил меня: «Это правда, что полицейские под прикрытием должны говорить правду, если вы спросите их, являются ли они полицейскими? Есть такой закон?»

Фрэнки усмехнулась и сказала:

– Ну, на самом деле нет. Но я сказала тому парню, что не знаю. И предложила спросить кого-нибудь. Мы вместе пошли к ближайшему дилеру и спросили, должны ли копы под прикрытием говорить правду или нет. Дилер сказал, что нет, и что мы всегда должны остерегаться копов, потому что ими могут оказаться кто угодно среди нас. Такое поведение мне всегда удавалось. Через некоторое время меня почти перестали спрашивать, не коп ли я.

Фрэнки нахмурилась, покачивая ногой, и добавила:

– Ты, наверное, слышала всякие сумасшедшие истории про работу под прикрытием о том, что даётся типа лицензия на то, чтобы нарушать закон направо и налево, употреблять всевозможные наркотики, может быть, даже убивать людей – что угодно, ради того, чтобы оставаться под прикрытием, пока сам не станешь преступником и наркоманом. Всё это неправда. Нельзя делать ничего противозаконного. Включая приём наркотиков. Это нелегко в окружении наркоманов, ожидающих, что ты будешь делать то же, что и они.

Райли поразило, насколько сложным и опасным было задание.

– Как тебе это удалось? – спросила она.

– Придумала трюки, научилась притворяться. Я экспериментировала с благовониями и одеколоном, пока не воссоздала запах травки. Я пропитала этим запахом одежду, поэтому люди думали, что я всё время под кайфом. Дошло до того, что никто не обращал особого внимания на то, употребляю я или нет.

Лицо Фрэнки потемнело, когда она продолжила:

– Но однажды появился дилер по прозвищу Полынь. Едва встретив его, я почувствовала, что он видит меня насквозь. Мне стоило догадаться, что не стоит его выбирать следующей жертвой. Во-первых, с ним было три здоровенных громилы – кажется, телохранителя.

Фрэнки резко вздохнула и сказала:

– В конце концов, я получила от него вмазку – немного героина. Но прежде чем я успела повернуться и уйти, он схватил меня за руку, вытащил шприц и потребовал, чтобы я ширнулась прямо перед ним. Я что-то забормотала, стала искать отмазку, и тогда один из его приспешников вытащил огромный нож и приставил его к моему горлу. Я должна была уколоться на месте, иначе меня убили бы.

Френки вздохнула.

– И я сделала это. Втыкая иглу в вену, я была напугана до полусмерти. Я думала, что Полынь и его головорезы убьют меня, пока я буду под кайфом. Но потом я почувствовала, что наркотик подействовал, и…

К удивлению Райли, Фрэнки смахнула слезу.

– Мне уже было всё равно, жива я или нет, – сказала Фрэнки.

Она подавила всхлип:

– О, Райли, ты понятия не имеешь, что это такое: эйфория, блаженство, как будто всё в этом гнилом мире внезапно стало совершенным и прекрасным. Если бы я умерла тогда, я бы умерла счастливой.

Фрэнки помолчала, чтобы успокоиться.

Затем она продолжила:

– Полынь и его головорезы почему-то не убили меня. Я лежала, как мёртвая, на своей картонке, окружённая бездомными наркоманами, пока действие наркотика не закончилось. Затем я отправилась прямиком в полицейский участок и доложила обо всём. Это стандартная процедура, я не получила выговор. Меня даже похвалили за то, что я перед этим хорошо поработала. Понятно, что каждый агент под прикрытием рано или поздно может попасть в такую ситуацию. Нельзя принимать наркотики, только чтобы обеспечить прикрытие, но это разрешено в вопросах жизни и смерти. А для меня это был вопрос жизни и смерти, это уж точно.

Фрэнки пожала плечами и добавила:

– На этом всё и закончилось. Конечно, меня сняли с работы под прикрытием. Им не нужны там копы, которые когда-либо принимали наркотики вроде героина. После этого ты никогда не сможешь вернуться к такой работе. Это слишком опасно. Можно запросто подсесть на это.

Фрэнки задумчиво прищурилась, а потом продолжила:

– Знаешь, пока это не случилось, я думала, что делаю полезную работу. И как бы страшно мне ни было иногда, я наслаждалась этим. Но после того как я испытала этот невероятный кайф… Я поняла бессмысленность миссии – всей этой «войны с наркотиками». Эту войну нельзя выиграть. Должен быть какой-то способ справиться со всеми этими болезнями и страданиями. Но сажать людей – не выход. Всё, чего я добилась за эти шесть месяцев на улице, – это ухудшила жизнь и без того несчастным людям. Поэтому я и пришла в Академию. Может быть, здесь у меня будет шанс действительно помогать людям. Это всё, чего я хочу от жизни.

Фрэнки сидела, уставившись в пространство.