Соблазнить герцогиню

— Господи! Бред сумасшедшего! Ты совершенно ничего не помнишь!

Мистер Лессер выразительно кашлянул, но супруги даже не взглянули на него.

— Ты утверждаешь, что она никогда не ругается? — Шарлотта пристально посмотрела на мужа. — Неужели ты не помнишь, как Джоанна выражалась, когда все мы были моложе?

Филипп в нерешительности пробормотал:

— Я вообще-то…

— Вижу, что помнишь. Не делай вид, что забыл.

— Нет, я ничего не забыл. Просто я не понимаю, почему мы заговорили о леди Грей.

Шарлотта рассмеялась:

— Но ты ведь сам о ней заговорил, когда сказал, что я должна на время стать Джоанной. — Она вдруг почувствовала, что ей все труднее находиться рядом с мужем. Исходившее от него тепло необычайно волновало ее и возбуждало, и ужасно хотелось прикоснуться к нему, прижаться покрепче, обнять…

«Черт его побери! — мысленно воскликнула Шарлотта. — Ведь я не выдержу этого, не выдержу!»

Она понимала, что должна отойти от Филиппа подальше, но вместо этого приблизилась к мужу почти вплотную — ее неудержимо к нему влекло, и она ничего не могла с собой поделать.

— Как странно… — пробормотал он неожиданно.

— Ты о чем? — спросила Шарлотта.

— Так… просто задумался. — Теперь, когда Шарлотта была совсем рядом, Филипп остро ощущал исходивший от нее аромат жасмина — манящий, опьяняющий, все сильнее его возбуждавший…

«Не прикасайся к ней, не прикасайся, не прикасайся», — говорил себе Филипп, стиснув зубы. Он чувствовал, что ему все труднее сдерживаться — хотелось заключить ее в объятия и…

Тут Шарлотта вдруг положила руку ему на плечо и заглянула в глаза. Ох, не следовало ей это делать, не следовало…

— О чем ты задумался? — спросила она.

«Даю ей десять секунд на то, чтобы отошла от меня, — сказал себе Филипп. — А если не отойдет, то перекину ее через плечо и отнесу в спальню».

Проклятие, ну почему она не отходит?! Неужели совершенно ничего не понимает?! Он в отчаянии сжал кулаки — только бы не прикасаться к Шарлотте. А она, по-прежнему глядя ему в лицо, с усмешкой проговорила:

— Как интересно… А ведь я никогда раньше этого не замечала.

— Чего ты не замечала? — пробурчал Филипп. Он старался не смотреть на жену.

— Я никогда раньше не замечала, что у тебя глаза немного косят.

— Ты серьезно? — Он взглянул на нее с удивлением.

— Абсолютно серьезно. Вот, посмотри-ка сюда. — И Шарлотта поводила перед его лицом пальцем, как сделала вчера, когда решила, что он, упав, ударился головой.

Филипп в раздражении отстранил ее руку:

— Не выдумывай! Нет у меня никакого косоглазия.

Она пожала плечами:

— Может, и нет. Но иногда вдруг появляется, когда ты не хочешь на меня смотреть, но все-таки смотришь.

Черт побери, она заметила!.. Заметила, что он старался на нее не смотреть, но все же украдкой поглядывал. Герцог легонько подтолкнул жену к мистеру Лессеру:

— Продолжайте ваш урок.

Шарлотта хихикнула и скосила глаза, перед тем как отвернуться. Приблизившись к мистеру Лессеру, она что-то прошептала ему на ухо, и учитель, с любопытством взглянув на герцога, едва заметно улыбнулся.

Филипп грозно нахмурился, и мистер Лессер тут же обратил все свое внимание на ученицу:

— Еще десять минут, ваша светлость. Уверен, что за десять минут вы усвойте упражнение.

Филипп решил не уходить из музыкальной комнаты, но сказал себе, что будет проявлять деликатность. Собственно, он с самого утра решил, что ему следует проявлять такт и терпение по отношению к жене. Только так можно было наладить отношения. Да, он непременно очарует Шарлотту, продемонстрирует ей, насколько он изменился, и докажет, что способен вести себя так, как ей хотелось бы.

Но теперь, после последнего разговора с женой, он понял, что ему все труднее будет сдерживаться — его неудержимо к ней влекло.

Заложив руки за спину, герцог медленно расхаживал по комнате, то и дело поглядывая на Шарлотту. А она явно игнорировала его, не замечала, даже ни разу не взглянула в его сторону.

И почему-то звуки, которые она извлекала из арфы, становились все ужаснее; казалось, у нее совершенно ничего не получалось. Шарлотта яростно дергала за струны, и Филипп уже начинал опасаться, что она порвет их все до единой.

Бедняга мистер Лессер какое-то время подбадривал ее и давал советы. Наконец, не выдержав, воскликнул:

— Все, миледи, довольно! Что с вами? Вы никак не можете сосредоточиться.

Шарлотта замерла на мгновение. Потом, покосившись на мужа, пробормотала:

— Если его светлость любезно присядет или удалится из музыкальной комнаты, я, возможно, смогу сосредоточиться.

Мистер Лессер тоже покосился на Филиппа. А тот, приблизившись к жене, наклонился к ней и с улыбкой спросил:

— Мое присутствие причиняет тебе беспокойство, дорогая?

Шарлотта нахмурилась и молча кивнула; казалось, она не желала с ним разговаривать.

— Что ж, очень хорошо. Тогда я присяду, как ты предложила, — сказал Филипп.

Легонько коснувшись ее плеча, он отошел и, взяв ближайший стул, повернул его так, чтобы сидеть лицом к Шарлотте. Снова улыбнувшись, произнес:

— Что ж, начинайте.

Мистер Лессер, однако, не был расположен продолжать урок. Тяжело вздохнув, он заявил: