Соблазнить старлинга (СИ)

В темноте своей спальни Айрон глухо застонал от глубокой внутренней боли, надеясь, что эта позорная слабость когда-нибудь покинет его сердце. Стоит ли продолжать мучить себя и старлинга в попытке вернуть Лайтонена? Айрон не знал, мог лишь с уверенностью сказать – он уже не сможет свернуть с выбранного пути. Осталось лишь дождаться, когда упрямый старлинг не придёт к такому же выводу. А пока… пока вампир мог лишь снимать напряжение единственным доступным ему способом, запершись в душевой, яростно лаская возбуждённый до каменного состояния мыслями о Лайтонене член, коротко вскрикивая и закусывая до крови губу. И когда слепящая волна оргазма накатывала, заполняя собой сознание, Айрон ласково шептал:

- Будь ты проклят, бессердечная тварь… Гори в аду.

+++

Тимо не понимал, что происходит. Владыка Айрон внезапно отдалился, предпочитая избегать общества старлинга и отказываться от любой предложенной помощи. Скорее всего, это резкое похолодание в отношениях было вызвано тем, что произошло между ними в гроте, но Тимо не был уверен на все существующие проценты. Он мог сказать совершенно точно лишь одно – в тот вечер, возвращаясь в замок, они оба чувствовали удовлетворение, но тогда почему?..

Как он, будучи старлингом, совершенной, чистой формой разума, смог допустить подобное гнусное пренебрежение правилами и постулатами Высокого Оола?! Почему его тело, познав ласки и прикосновения другого мужчины, стало настолько чувствительным, теперь доставляя ему немало неприятных минут, особенно когда он невольно обращался воспоминаниями к той ночи? Повторяя с собой те вещи, что вытворял с ним Айрон, он, однако, не чувствовал того восторга и экстаза, даже когда с глухим стоном изливался на смятые простыни. Наверное, он мог испытать те сладостные ощущения только тогда, когда Принц Ночи находился рядом.

Не превратилось ли это в зависимость? И если ответ отрицательный, почему его продолжает волновать отчуждение эргонца?

Тимо измученно вздохнул, провожая взглядом очередной рассвет, проведённый в скорбном одиночестве. Вынужденно признал – ему остро не хватало разговоров у камина, не хватало Айрона, умной , тонкой игры и яркого изумрудного взгляда напротив. Тогда в гроте они оба использовали друг друга для удовлетворения собственных целей, и только - пытался убедить себя Тимо. Владыка Айрон, очевидно, испытывающий глубокие интимные чувства к кому-то, похожему на старлинга, просто удовлетворил настойчивую потребность собственного тела к физическому влечению, это Тимо мог понять и принять, но вот последующая реакция была ему решительно незнакома, как и собственные противоречивые чувства. Был ли тот инцидент способом потешить любопытство или являлся актом бунта против Высокого и его моральных принципов?

Так ли это?

Айрон не был похож на человека, думающего о другом. Нет, он отдавался ласкам неистово и самозабвенно, так, словно на самом деле хотел доставить удовольствие Тимо и никому, кроме него. И ещё, эти «воспоминания» о том, чего никогда не было…

Окончательно запутавшись, Тимо воскресил в памяти подслушанный разговор, внезапно осознав простую истину – Принц Ночи был в корне неправ, говоря о возможности соблазнения другого старлинга. Потому что Тимо сделает так, что Айрон никогда больше не посмотрит ни на кого другого.

Странно, но утвердившись в этой мысли, Перворождённый почувствовал мгновенное облегчение.

+++

- Эта ночь особенная, – Айрон застегнул у горла короткий плащ и критически осмотрел своё отражение в зеркале. Облачённый во всё чёрное, он выглядел, словно ожившая тень, сошедшая с полотен мастеров эпохи ренессанса. Таинственный, мистический романтик, восхищающийся прекрасным миром, но не чувствующий себя его неотъемлемой частью. Бесконечно одинокий.

Тимо, наблюдающий за этими приготовлениями, сидя в кресле и держа в руках чашечку вечернего кофе, почему-то очень остро ощутил это одиночество, словно это было эхо его собственных чувств. Так странно… Но после ночи, когда они познали друг друга, Тимо стал лучше понимать настроение вампира. Или, во всяком случае, предпочитал считать так. Возможно, исходя из услышанного разговора, для Айрона не играла особой роли личность ревизора, и он поступил бы подобным образом с любым другим старлингом, но Таймури Эн Лайни был тщеславен и хотел считать себя кем-то особенным для вампира. Глубоко внутри него зародилось чувство, подозрительно напоминающее собственничество. Поэтому он спросил с тщательно выверенной лёгкой долей скуки в голосе:

- Чем же она отличается от остальных?

Изумрудные глаза потемнели, став парой провалов в бездну. Отвернувшись, Айрон глухо, через силу, вымолвил:

- Время убивать.