Соблазнить за 13 дней

– Согласно приказу инструктаж по технике безопасности должен был проведён два месяца назад. Почему в журнале нет записей? – я сижу в кабинете Мальцева, за его столом, на его стуле, он же стоит передо мной, как провинившаяся школьница, переминаясь с ноги на ногу. – Где подписи?

– Игорь Николаевич, я был в отпуске.

– Два месяца? Сегодня ваш первый рабочий день после отпуска?

– Нет, конечно, – опускает взгляд в пол. – Извините, упустил.

– Выговор с занесением в личное дело. И депремирование в размере трёх окладов.

– Но, Игорь Николаевич, – блеет он. – Три оклада – это много.

– Всё в соответствии с Положением по оплате труда. Пункт семь точка три. Почитайте на досуге. Освежите в памяти, а лучше выучите наизусть во избежание амнезии при выполнении в дальнейшем непосредственных должностных обязанностей.

– Я понял, – сквозь зубы произносит он.

– Я бы хотел сегодня пообщаться с рабочими.

– Зачем?

– А я должен перед вами отчитываться?

– Нет.

– Соберите весь коллектив в большом зале. Немедленно.

– Остановить производство?

– Разделите коллектив на два потока. Первые сейчас идут на совещание, вторые сразу же, как только те вернутся.

– Хорошо, сейчас займусь этим.

– Займитесь.

Следующие шесть часов я общаюсь с работниками завода. Выслушиваю претензии, внимаю пожелания, обещаю разобраться. Константин Георгиевич с каждым часом становится всё мрачнее и мрачнее. Мальцева, как оказалось, на заводе не жалуют. Беспредел творит наш царёк на своём месте: в выходные заставляет работать, а переработку не фиксирует, следовательно, не оплачивает, в отпуска людей отпускает только формально, на бумаге. Да, при его руководстве уровень производства значительно вырос, но какими методами. Для меня это неприемлемо.

– Константин Георгиевич, – обращаюсь к начальнику производства, когда зал покидает последний рабочий, – по каждому пункту, – показываю на протокол совещания, – прошу объяснительную.

– Я строгий, не спорю, где-то жесткий, да. Но с ними по – другому нельзя, а то мужики будут на смену с бодуна приходить, а бабы полдня в подсобке чаи гонять. Мне пришлось немало усилий приложить, чтобы они все начали, наконец, работать, а не просто приходить сюда, чтобы пересидеть, а в конце месяца зарплату получить.

– Факт переработки был?

– И был и не был.

– Это как?

– Егоров месяц назад всю свою смену проспал в подсобке после очередного загула, поэтому я заставил его отработать в выходной день.

– Прогул почему не поставил?

– У него этих прогулов, как грибов после дождя. Уволить не могу, механик он от Бога. Такие специалисты в дефиците.

– А он, зная об этом, наглеет, – делаю очевидный вывод.

– Получается так.

– Ищи другого, в отдел кадров ежедневно приходят десятки резюме от соискателей. Ты их рассматриваешь?

– Не успеваю.

– Тогда на каком основании ты утверждаешь, что специалистов таких нет? Хочешь, я тебе за час минимум трёх найду.

– Я сам.

– Ещё подобные инциденты были?

– Конечно – Рыков, Васильев. Они ж Егоровым вместе бухают, соседи.

– С этими тоже прощаемся. Что с отпусками?

– Они ж сами просят: «Георгич, войди в положение, помоги». У нас отпуска строго по графику, отдел кадров его составляет, не учитывая пожелания работников.

– Почему?

– Их триста человек и все хотят отдыхать в июле и августе.

– Ясно. Дальше.

– Вот и приходится идти порой навстречу под свою ответственность. Вот у Соловьевой отпуск был по графику в апреле, а пошла реально она в сентябре. Дочь родила, помочь нужно было с младенцем. Вошёл в положение, девчонка вдова, помимо новорожденного ещё сынишка есть, в садик ходит. Ясное дело помощь нужна бабе в первое время.

– Так они ж должны тебе быть благодарными за это. Не понимаю всеобщего возмущения.

– Те кому помог, молчали. Говорили те, кому отказывал. Селиверстова три года назад выпросила отпуск в июле, якобы купила горящую путевку. Вошёл в положение, отпустил. Так она теперь каждый год покупает горящие путевки, и приходит ко мне с билетами. Два года уже смотрит на меня волком за то, что вместо отдыха на пляже приходится ей у станка стоять.

– Слишком организованно они возмущаются.

– Это Кузнецов воду мутит. Ходит, шушукается с каждым, кто готов лясы поточить, да косточки всем перемыть. На моё место метит.

– Твой зам?

– Да.

– Погряз ты, Мальцев, в борьбе за кресло, про работу забыл. Косяков много. Объяснительные всё же напишите по каждому эпизоду. Потом я лично проговорю с каждым, кто будет фигурировать в деле. Если окажется, что ты мне солгал, вылетишь, как пробка, по статье. Если это твой зам старается, то придётся попрощаться с ним.

– Это родственник губернатора. Нельзя его уволить, за него просили.

– Мы государственное предприятие?

– Нет.

– Правительство оказывает нам финансовую поддержку?

– Нет.

– Тогда не понимаю дрожи в твоём голосе. Если он решил устроить бунт на предприятии, я предотвращу мятеж, распрощавшись с этим сотрудником. Но прежде будет расследование.

– Понимаю.

– Сейчас же проведи инструктаж по технике безопасности. Журнал с подписями мне на стол в конце рабочего дня.

– Будет сделано.

– Иди уже.