Соблазнить за 13 дней

– Не благодари. Я, если честно, очень испугался, когда ты так грохнулась.

– Поздравляю с победой.

– Хоть ты не лицемерь, хватит с меня всех остальных. Если бы ты не упала, мы бы не получили первое место. Для меня эта победа нечестная. И радости я не испытываю.

– Зато Вероника наверно счастлива?

– Она да. Счастлива.

– Ты к ней идёшь?

– Нет. Она уехала с девчонками праздновать. А я вот решил отлежаться, в телик потупить.

– Ясно, – я отворачиваюсь от него, чтобы выбросить одноразовый стаканчик.

– Лер, сейчас много шепчутся по поводу твоего падения. Не слушай никого.

– Не поняла?

– Некоторые считают, что Пашка намеренно … дал тебе упасть.

– Ты тоже так считаешь?

– Нет. Я верю, что это вышло случайно. Он не мог так с тобой поступить.

Признаюсь, первая моя мысль тоже была о том, что он не оступился. Но потом убедила себя в обратном, ведь мы же пара, и если проиграла я, значит и он тоже. Зачем ему самого себя топить? Зачем лишать себя золотой медали?

– Ну, я пойду, – говорит Олег, бросая взгляд на мою ногу.

– Увидимся ещё.

– Обязательно, – неожиданно для меня он целует меня в щёку. – Ногу береги.

Олег уходит, а я продолжаю смотреть на эту злополучную комнату. Любопытство родилось наверно ещё раньше моего упрямства. Я не могу пройти мимо. Я хочу обломать ей этот праздник. Я тут почти с переломом, а она там ахает и охает, причём не со своим парнем. Ну, любопытно мне кто этот любовничек? Достала она меня своими поддевками, появился шанс держать её на приличном расстоянии от меня. Ведь если она будет знать, что я в курсе её секрета, то перестанет меня постоянно цеплять. К тому же она сама виновата, закрываться надо. Недолго думая, распахиваю дверь и включаю свет, ударив по выключателю. Она сидит на комоде, а между её ног со спущенными брюками – Пашка. Вот это сюрприз. Для меня. Мой Паша. Паша, который всегда называл её сукой, стервой, сейчас смачно целует её губы. Целовал, сейчас он испуганно смотрит на меня, прикрывая рукой свой оголившийся пах. Она же даже не сдвинулась с места, нагло смотрит на меня, вытирая размазанную губную помаду.

– Ну, теперь мне хотя бы понятен мотив твоего поступка, – горько говорю я, смотря в его глаза.

Всё встает на свои места. Он слил меня. С мольбой смотрю ему в глаза, чтобы возразил, чтобы сказал, что эти два события никак не связаны. Но нет. Он даже не отпирается. Осознание собственной глупости бьёт спазмом в живот. Разворачиваюсь, иду прочь, не закрывая за собой дверь.

– Ты сама в этом виновата, – летит мне в спину.

– Дурак! – я возвращаюсь в комнату, к этому моменту он успевает застегнуть ширинку. – Она же использовала тебя, чтобы победить. Ты же дисквалифицирован. Ради чего ты угробил себя, нас? Ради секса? С ней?

– Мне похер на дисквалификацию. Я завязываю с танцами. Отец отправляет меня в Австралию, я возглавлю новый филиал, – его отец всегда был против того, что его сын занимается танцами. Видимо всё-таки придумал план, как отвадить сына от спорта.

– Тебе я давал последний шанс в мой день рождения, – он говорит о нашем несостоявшемся сексе при Даниловой, неужели она обо всём знает, неужели он обсуждал с ней меня. – Если бы ты тогда повела себя правильно, сейчас бы стояла на пьедестале.

Теряюсь от его наглости, даже не могу подобрать слов, чтобы ответить. Только лишь смотрю на него и не узнаю. Вообще не узнаю. Где тот парень, который пару дней назад признавался мне в любви? Неужели он играл со мной, чтобы привести к победе Данилову. Ведь ударил в спину в самый последний момент, когда я уже была уверена, что победа моя. Это низко, подло, бесчеловечно. За что? За то, что не дала. Говорить больше не о чем. Хочу уйти. Только вот на прощание бью ладошкой по его лицу. Он не ожидал пощечины, был уверен, что раздавил меня окончательно, думал, что я в слезах отсюда убегу. Не дождутся они моих слёз. Опешив, проводит ладонью по краснеющей щеке.

– Когда-нибудь ты пожалеешь о своём поступке. Земля круглая, бумеранг к тебе ещё вернётся. Она предаст тебя. Дело лишь во времени. Так что не расслабляйся. Жди, – улыбка с его лица сходит и показное превосходство лопается, как воздушный шарик.

Всё. Эмоций для этой парочки у меня больше нет. Никаких. Стараясь не хромать, дохожу до комнаты с королевской осанкой и гордо поднятой головой.

Захожу к себе, содрогаясь от накатывающихся слёз – слёз физической боли в ноге, слёз обиды и разочарования. Прикусив щеку, не позволяю себе эту слабость. Не здесь, только не при них. Не в этом здании.

Воспользовавшись папиной кредиткой, снимаю номер в отеле, в который меня увозит такси. Обессиленно опускаю сумку у дверей, прохожу в просторный номер. Сажусь на пол, опираясь спиной на кровать. Закрываю глаза. Вот сейчас бы поплакать, да только слёз нет. Мы познакомились с Пашкой, когда нам обоим было по восемь лет. Он был таким удивительно позитивным и открытым парнем, никогда не позволял мне отчаиваться. Мы столько лет с ним карабкались к победам, переживали поражения, тренировались до потери сознания. Ведь он был для меня одним из самых близких людей, кем-то особенным в моей жизни.