Соблазнитель

Натягивание тигровой шкуры старого мифа на пульсирующую жизнью действительность всегда приводит к пагубным последствиям. Тристан убил дракона и отрезал ему язык. Тристан-Михал, гуляя в Германии по лесу, встретил гитлеровского жандарма (где? Как? Когда? Если все происходило уже после войны?), напал на него и отрезал ему язык, который потом возил заспиртованным в баночке, но затем, поддавшись уговорам Каси-Изольды, закопал его возле скамейки в Гайд-парке. Интересно, что Михала обследовали английские психоаналитики, но ничего не обнаружили. Возможно, что психоанализ в Англии находится на низком уровне. А вообще-то я протестую. Правда, немцы пустили на ветер с дымом труб крематориев шесть миллионов жизней, делали абажуры из человеческой кожи и изготовляли из людей мыло (я сам видел), но, вероятно, великой писательнице должны были объяснить, что парни, участники Варшавского восстания, не привязывали к своим ремням немецких скальпов, не носили ожерелий из клыков эсэсовцев, а также не отрезали немцам языки и не консервировали их на память в банках. Я верю Боровскому[102], что он в лагере ел человеческий мозг, но языки?… Протестую! Слишком уж этот Михал напоминает англичанина-садиста, ибо, как нас учил Цат-Мацкевич[103], англичане будто бы отличаются склонностью к садизму.

Как бы там ни было, но литература, как правило, не касается общих вопросов. А на передний план выступают конкретные дела. А читая этот роман, ты забываешь о шести миллионах, вылетевших с дымом труб, а в памяти остается Гордый Поляк, который перочинным ножичком отрезает немецкому жандарму язык, чтобы потом этот красный кусочек мяса отвезти в Англию в баночке со спиртом. И только добрая ирландская девица склоняет его к тому, чтобы свой «неприятный сувенир» он тактично закопал в парке. И потом мы еще удивляемся, что во всем мире нас считают дикарями и каннибалами. И все же я хожу по этой земле уже более сорока лет, пережил войну и оккупацию, видел разные сувениры, штыки и каски, законсервированные в спирте эмбрионы и теленка с двумя головами, но чтобы кто-то хранил язык жандарма или выдавленный глаз эсэсовца? А уж как только появляется такой странный поляк, так ему тут же надо ехать в Англию.

Кстати, хочу отметить, что нетрудно написать, будто кто-то кому-то отрезал язык. Но в фильме придется это показать. Как показать момент, когда человеку отрезают язык, чтобы зрители не падали в обморок и их не тошнило?