Обреченный ходить в аутсайдерах, я превратил два своих преимущества в щит и научился использовать свой изощренный ум и юмор, чтобы отвлекать их от атак.
Эта тактика срабатывала с мальчишками, но не срабатывала с нашим наставником Джонсоном. Этот человек был гребаным садистом, которому доставляло удовольствие причинять нам боль.
Каким-то образом мне посчастливилось попасть в его список предпочтительных целей, и вот тогда-то кошмар и стал явью.
— Что это ты притих? — вопрос Афины вернул меня из путешествия по закоулкам памяти, и я тут же придумал ложь.
— Ну, знаешь, я просто думал обо всех подарках на день рождения, которые пропустил за эти годы.
Афина внимательно посмотрела на меня и отложила книгу, которую читала. Мы сидели на противоположных концах дивана, пока Ханс был снаружи и занимался тем, что он называл тай-чи. Он пригласил меня составить ему компанию, но через пять минут у меня лопнуло терпение. Мужчина двигался, словно в замедленной съемке, как человек-черепаха. Это было так нелепо, что я сдался и пошел поторапливать Афину, чтобы заставить ее быстрее работать над снятием проклятия. Она заверила меня, что как раз-таки читала об этом, и попросила меня помолчать, тогда воспоминания взяли надо мной верх.
— Когда у тебя день рождения? — спросила она.
— Семнадцатого сентября, — ответил я. — Мне уже тридцать четыре года, один месяц и один день.
— Поздравляю, — улыбнулась Афина. — А если бы ты мог пожелать что-нибудь на свой день рождения, что бы это было?
— Было бы заманчиво получить торт с моим именем. И если ты готова исполнять желания, я бы не возражал провести с тобой часок в постели, — сверкнул я зубами в обнадеживающей улыбке.
— Значит, торт, — сказала Афина и встала. — Ты любишь шоколад?
— А кто не любит? — Я наблюдал за тем, как она копошится на своей маленькой кухне. — Ты собираешься испечь мне торт?
— Да.
— Знаешь, я бы согласился и на поцелуй, — пошутил я.
— Торт был первым, о чем ты упомянул, так что я рада дать тебе то, что было в верхней части твоего списка, — заявила Афина, повернувшись ко мне спиной.
— А могу я изменить его на секс первой строчкой и торт — второй?
— Нет.
— Эх, выходит, если бы я упомянул сначала секс, а потом торт, ты бы все равно пекла мне торт? — спросила я с кокетливой улыбкой.
— Почему ты так одержим сексом, Финн? — спросила Афина, смешивая ингредиенты. — Это все, о чем ты думаешь?
— В основном, — солгал я. — А ты разве нет?
Афина замерла на минуту, и у меня снова возникло жутковатое ощущение, что она заглядывает в мой разум.
— Если бы ты мог выбирать между тем, чтобы заниматься любовью с одной женщиной всю оставшуюся жизнь, или спать с новой женщиной каждую ночь, что бы ты выбрал?
— Это просто, — ответил я. — Я бы выбирал новую женщину каждую ночь. Какой мужчина от такого откажется?
Афина нахмурилась, но больше не бросала мне вызов, а я не стал уточнять, что занятие любовью для меня недоступно. В моей груди образовался узел при мысли о моих друзьях, находящихся дома со своими женами. Я был рад за них, но понимал, что формирование такой связи, которую они разделяли со своими женами, требовало открытости, которую я никогда не смогу себе позволить. Стоит мне позволить кому-нибудь заглянуть в уродство моего прошлого, я предстану перед ними испорченным, отвратительным человеком.
Ханс зашел в комнату вместе с Баст, чуть не распластавшись по полу, потому что подлая кошка пробежала у него под ногами. Я уверен, что она сделала это нарочно.
— Ой, — вскрикнул Ханс, когда кошка вонзила коготь ему в ногу в качестве расплаты за то, что он наступил ей на хвост.
— Вот что получаешь, когда называешь свою кошку Бестией, — поддразнил я Афину. — Демоническую кошку, которая нападает на твоих гостей.
— Я не ведьма, а Баст — дружелюбная кошка.
Я подвигал пальцами руки, имитируя говорящую марионетку, вынудив Афину указать на меня лопаточкой.
— Я не собираюсь превращать тебя в жабу после того, как ты угрожал задушить меня во сне, но я могу отравить торт и превратить тебя в крысу или что-то в этом роде.
— В крысу? — поморщился я. — Если бы я стал крысой, мне бы все равно удалось тебя убить.
Она склонила голову набок.
— Ты снова собираешься залезть мне в глотку?
— Нет, но я смог бы укусить тебя и заразить всевозможными отвратительными крысиными болезнями.
— Ну, начнем с того, что я не любительница крыс, так что мне придется придумать другое животное.
— Валяй, — ухмыльнулся я и обратил свое внимание на Ханса. — Эй, Ханси, моя сверкающая черепашка, иди сюда, сядь и полюбуйся, как Афина готовит мне торт.
— Ты готовишь торт? — спросил ее Ханс.
— Я начинаю сожалеть об этом порыве, но да, я готовлю Финну праздничный торт, чтобы компенсировать все дни рождения, которые он пропустил.
— Я
— Только то, что твой макияж сверкает и двигаешься ты как черепаха, когда занимаешься этим тай-чи.