Соблазнитель, или Без пяти минут замужем

– Боря! – Я рванула к нему, искренне обрадовавшись. Вот кого мне не хватало все это время! Спокойного, надежного Бориса.

Он поцеловал меня в губы.

– Загорела, похорошела.

А потом наклонился к Кристи и чмокнул ее в щечку.

– А ты как тут развлекалась? Чемпионом по плаванию еще не стала?

– Борь! Ну ты чего? Хоть бы позвонил. А вдруг мы бы куда-нибудь уехали.

– Сюрпрайз, дорогая. А если честно: сидел, сидел, а потом вызвал Росторопшу и кинул все на него. Пущай разгребает это дерьмо. А я здесь на солнышке поваляюсь. Устал, как собака. Имею я право отдохнуть или нет?

– Имеешь, имеешь. А чего мы стоим? Пошли в дом. Ты хоть поел?

– С утра перехватил, и все.

– Тогда оставляй чемодан и пойдем в кафе. Там поешь, а заодно расскажешь о своих делах.

Боря ел шумно, жадно. Я обратила внимание, что он осунулся, щеки ввалились, а в глазах появился злой, тревожный блеск. Похоже, у Борьки дела совсем плохи.

– Что новенького? – осторожно спросила я.

Кристина пила сок с пирожными. У меня от жары не было аппетита, а Борис заказал обед по полной программе: проголодался с дороги.

– Дела – полная хренотень! Этот кризис, чтоб ему сдохнуть! Ты же знаешь: у меня все шло как по маслу. Одно кафе за другим. И вдруг! – Он махнул рукой. – Вместо девяти – три! – Боря растопырил пальцы. – Три!

– А твой магазин?

– Как бы и его не пришлось прикрыть. Народу ходит мало. Прибыли никакой. Одни убытки. Крыше отстегивай все равно, несмотря на кризис. Налоги, то да се…

Он отпил вино.

– Бурда какая-то. Не могли лучше принести?

– Тут вообще-то вина хорошие.

– Водой разбавляют. Как везде. Официант! – махнул рукой Борис. – Можно другое вино? Не это пойло.

– Тише, – одернула я его.

Но Бориса было не остановить. От усталости, напряжения и выпитого вина его порядком развезло, и обратно к дому он уже шел неровной, спотыкающейся походкой.

– Не упади! – сказала я ему, когда он споткнулся.

– Не боись. Мы крепко держимся на ногах, и свалить нас не так-то легко.

Дома Борис рухнул на кровать, даже не раздевшись. Через какое-то весьма непродолжительное время он захрапел. Первое время, когда он оставался у меня на ночь, я жутко нервничала и не могла уснуть под этот мерный свист, который то взлетал до высокого альта, то опускался до низкого баритона.

Я мучилась, пока не догадалась купить беруши.

Кристинка сидела на кухне. Я вышла к ней.

– Что будем делать? Уходить нельзя. Сидеть дома – скучно. Давай оставим записку дяде Боре и пойдем на пляж. Он найдет нас там, если проснется к тому времени. А может быть, он будет спать до вечера и никакая записка ему не понадобится.

– Идет! – кивнула Кристи.

Мы так и сделали. Борька поспал до семи часов и пришел на пляж, когда мы уже собирались уходить домой.

– Дай я искупаюсь хоть разочек. Посидите пока тут, подождите меня.

Мы сели на топчан. Бледный Борис выглядел ужасно смешно среди загорелых тел.

– Как европеец среди индейцев, – пошутил он.

– Да уж! Европеец!

– Хорошо. Азиожоп! – и он захохотал. – Тебя такие словеса устраивают?

– Вполне.

Он сгреб Кристинку в охапку.

– Бросить тебя в море или помиловать?

– Ребенок и так накупался до посинения. Оставь ее лучше в покое.

На следующий день настроение у Борьки немного улучшилось. Я, как могла, отвлекала его от мрачных мыслей и московских дел. К вечеру он уже расслабился: шутил, острил, не впадал в мрачную угрюмость, от которой мне становилось не по себе. Вечером мы сидели в квартире и пили чай на кухне все втроем, когда раздался стук в дверь, и мы с Борисом переглянулись.

– Кто это? – спросил он вполголоса. – Ты кого-то ждала?

– Без понятия, – пожала я плечами.

– Я выйду.

Он поднялся с табуретки, и вскоре я услышала звук открывшейся двери.

Я услышала голос Шалимова и вышла в коридор.

На Игоре лица не было.

– Что случилось? – вырвалось у меня.

– Убили моего студента, – мрачно сказал он. – Не уберег парнишку. Мы даже не слышали, как его прирезали прямо на раскопках, пока мы в вагончике сидели. Он возвращался из города, и кто-то подстерег его.

Мы разговаривали так, словно Бориса рядом с нами не было.

– Может быть, мне все-таки расскажут, в чем тут дело? – раздраженно спросил Борис, обращаясь ко мне.

– Боря! Это… мой бывший муж.

– Я уже догадался, – кивнул он.

– Игорь здесь находится на раскопках.

– Вот как! – воскликнул Борис. – Интересно. Очень интересно.

Я успокаивающе положила руку ему на плечо.

– Борь! Все нормально.

Борис стоял, нахохлившись и засунув руки в карманы. Он всегда меня бешено ревновал. Сначала я воспринимала это как необходимый этап взросления, вроде детских болезней – ветрянки или свинки. Но потом оказалось, что некоторые мужчины взрослеть явно не хотят. К числу таких экземпляров относился и Борис.

– У Игоря ЧП на раскопках – студента убили.

– Слышал, не глухой. Но чем тут можно помочь, Оля? И при чем здесь ты? Я никак не врубаюсь. В конце концов, это его проблемы, – кивок на Игоря, – а не твои, – кивок в мою сторону.