Соблазнительная лгунья

Джульетт почувствовала, как ее лицо заливается краской. Гарриет была права, и Джульетт это понимала. Он мог потерять свою компанию, и один из его кораблей к тому же разбился в море. На Гарриет это не произвело большого впечатления.

– Так на кону же твоя жизнь! Всю жизнь, моя милая девочка, когда я смотрела на тебя, я словно смотрела на твою мать. Когда ты смеялась, ты смеялась, как она, и я радовалась за вас обеих. Когда ты улыбалась, мне казалось, что она улыбается мне. Я не хочу снова видеть слезы на этом лице, я не хочу, чтобы это лицо было перекошено горем. Почему же ты повторяешь ошибки бедной Кейт? Идешь по этому ложному пути…

– Так я же не иду… Томас Джеймсон – американец.

– Ну да, американец, – сказала Гарриет. – У них какие-то свои жизненные правила. – Она покачала головой. – Я просто хочу, чтобы те неприятности, которые с тобой сейчас произошли, не разбили твое сердце. Значит, говоришь, американец за тебя заступился… А в чем это выразилось?

Джульетт опять замешкалась, потому что не знала, как сказать матери.

– Ну, Томас сказал полиции, при всем стечении народа, что я не могла убить дедушку, потому что была с ним – с Томасом, когда совершилось убийство.

На Гарриет просто не было лица.

– Он не мог это сделать! – закричала она. – Ну скажи мне, что он этого не говорил!

– Но он так сказал, – ответила Джульетт. – Он сказал, потому что он решил, что это необходимо. В конце концов, меня могли обвинить в убийстве.

– Ну да, девочка, ты идеально унаследовала от своей матери способность попадать в самые чудовищные неприятности.

– Теперь, если честно, я не хочу больше идти в услужение, – сказала Джульетт, чтобы сменить тему разговора. – Конечно, работать в доме – это и выгоднее, и надежнее, но мне всегда так нравилась моя свобода, когда я занималась шитьем. И я думаю, что таким образом я тоже смогу заработать денег, чтобы заплатить за твою квартиру.

– Но ты же всегда говорила, что тебе нравится та уверенность, которую дает тебе работа в доме.

– Теперь у меня не такой уж большой выбор… И в конце концов, Томас отвел от меня подозрения.

– Боюсь, что этого недостаточно. Да, поведение мужчин всегда так сложно предугадать… – Тут Гарриет глубоко задумалась о чем-то другом, посмотрела на Джульетт и спросила: – Так ты представилась сэру Роджеру?

– Да, – сказала Джульетт. – Я даже не думала, что это может случиться. И я не думала, что это может случиться в Гемптоне. Надо сказать; что вынудила меня к этому Бренна – моя так называемая сестрица, которая постоянно вела себя просто отвратительно. Во время бала она надела колье, и я уверена, что это то самое колье моей матери. А ее служанка сказала мне, что какая-то девочка, служившая давным-давно в их доме, украла это колье у матери Бренны. Это меня взбесило. К тому же Сара, очень деятельная натура, уговорила меня и сделала все возможное, чтобы я познакомилась с сэром Роджером. Она, конечно, нормально общалась с Бренной Бэнфорд, но действительно не испытывала к ней дружеских чувств, и поэтому ей самой хотелось посмотреть, что будет с Бренной, когда она узнает, что камеристка – это ее сестра.

Гарриет покачала головой:

– Слушай, достаточно о Бренне Бэнфорд. Как сэр Роджер отреагировал на тебя?

Джульетт была удивлена тем, что ей внезапно захотелось плакать.

– Знаешь… А он был очень счастлив видеть меня. Он же мог начать отдираться, отрицать правду… Ведь у меня не было никаких настоящих доказательств, что он мой дедушка. Или он мог как-то иначе себя повести… Враждебно, зло, недружелюбно. Но он был просто счастлив, что я пришла. И он сказал, что камень упал с его души, когда я нашла его. И самое забавное в том, что он прекрасно помнит мою мать.

Тут Гарриет улыбнулась, но улыбка быстро сошла с ее лица.

– Но у нас же есть доказательства того, что ты являешься внучкой сэра Рождера, – сказала она суровым, даже стальным голосом. – Сэр Роджер… Сэр Роджер, наверное, был добрым стариком, но вот его наследники… Бренна Бэнфорд, про которую ты говоришь, или кто-нибудь еще из родственников не будут так с тобой церемониться и отдавать тебе деньги.

– Ну… Сэр Роджер мне, безусловно, поверил. Он даже сказал, что мои глаза точь-в-точь как глаза моего отца. Как ты думаешь, это правда?

Гарриет покачала головой в раздражении:

– Есть более важные вещи, о которых надо позаботиться, доченька. И то, похожа ли ты на отца, – это уже второй вопрос. – Она зло сжала губы, вспомнив об Уильяме. – Я помню, Кейт говорила, что она оставила много писем от Уильяма, которые он присылал ей из Индии. Он действительно любил ее в это время, и она говорила мне, что он очень радовался мысли, что скоро станет отцом. «Это станет началом нашей с тобой семьи, огромной семьи, о которой я всегда мечтал», – писал он ей. Писал, что весь мир может завидовать их счастью.

– А ты уверена, что она не взяла их с собой из дома? – спросила Джульетт. – Она довольно подробно описывает все в дневнике. Может быть, она просто их оставила. По крайней мере, самые важные…