Соблазнительные изгибы

Не знаю, что меня тормозит, но сообщение я не открываю. В любом случае мне придется ответить, но не сейчас. Пусть подождет еще немного.

Поднявшись с дивана, вхожу в комнату Бейли, и как раз вовремя – раздается ее тихий плач.

– Иди сюда, моя малышка, – шепчу я, поднимая дочку на руки.

Беру соску, одеяло и несу Бейли в гостиную. Сажусь, пристроив под спину подушку, чтобы было удобно, и начинаю кормить.

Глаза малышки встречаются с моими, и я, расплывшись в улыбке, провожу кончиками пальцев по темным волосам.

– Привет, Бей, ты смотришь на маму? – Нежно касаюсь носика, и ее маленькая рука на моей груди вздрагивает.

Протягиваю ей свою руку, она обхватывает мой большой палец и радостно агукает.

– Моя сильная девочка! – Тихий смех срывается с моих губ, когда я наклоняю голову, чтобы поцеловать дочку. – Ты становишься такой большой.

Завтра Бейли исполнится четыре месяца, время после ее рождения пролетело как одно мгновение, пугающе быстро. Она умеет улыбаться и даже смеяться, она легко переворачивается. Ее спинка крепнет с каждым днем, думаю, скоро она научится сидеть без поддержки… потом будет ползать, потом встанет на ножки.

Надеюсь, я буду рядом, когда это произойдет.

Малышка обводит глазами мое лицо, и вскоре ее хватка ослабевает. Она снова засыпает, и я, устроив ее головку на своем плече, нежно поглаживаю дочку по спине, а сама опускаюсь чуть ниже на подушку.

Мой взгляд вновь скользит к телефону, и я хмурюсь.

Беру телефон в руки и замираю. Потом открываю сообщение.

Легкие сжимаются по мере того, как читаю, пустота в животе обжигает холодом.

Я ожидала, что он отменит все встречи, что начнет меня допрашивать… Но определенно не рассчитывала, что Тобиас предложит провести наше воскресное занятие в зуме, чтобы я могла остаться дома с малышкой… Он так и назвал ее – малышка.

Должно быть, он предложил изменить форму занятий из жалости ко мне, но это нечестно по отношению к нему. Поэтому я вежливо отказываюсь и только после того, как нажимаю на кнопку «Отправить», вспоминаю, что сейчас всего пять утра.

Вздохнув, позволяю своему телефону упасть рядом.

Ну и ладно. Зевок срывается с губ, и я закрываю глаза. Будильник прозвенит примерно через пятнадцать минут – тихо-тихо, и у меня будет около двух часов, если повезет, чтобы успеть позаниматься, прежде чем Бейли проснется и потребует внимания. Ну а пока… пока я могу насладиться последними минутами спокойствия перед долгим днем.

Не успеваю вздохнуть, как телефон вибрирует у меня под рукой.

Боже мой, я разбудила его.

Тобиас: Почему – нет?

Хмурюсь и пишу ответ:

Мне очень жаль, не хотела тебя разбудить. Спи дальше.

Студент Т. Круз: Малышка-репетитор, ты – милашка.

О чем это он?

Через десять секунд приходит новое сообщение. Открываю и вижу фотку. Ого… да он, похоже, давно уже проснулся.

На фотке (это селфи) Тобиас с обнаженным торсом показывает язык; бейсболка надета козырьком назад. Он держит руку так, чтобы я видела часы – на них отмечена трехкилометровая дистанция. На улице темно, только огни стадиона горят.

Он не пытается быть сексуальным – просто игривый снимок, сделанный на лету, и мне это нравится.

Настоящий…

Уверенный в себе…

Разглядываю его тело, мышцы на руках, затем возвращаюсь к изгибу губ, полных и румяных от природы.

Вздрагиваю, когда телефон снова вибрирует. Бейли заворочалась.

Черт.

Студент Т. Круз: Я уже приготовил завтрак. И да, пробежал три с лишним километра.

Я: Сумасшедший.

Студент Т. Круз: Полагаю, и ты тоже. Это не я написал до рассвета.

Мои губы кривятся в улыбке. Ладно, один – один. Мой будильник сработает только в пять тридцать.

Я: Слышал, как говорят? Кто рано ложится и рано встает, здоровье, богатство и ум наживет.

Студент Т. Круз: И первым пойдет в горячий душ. Ты как всегда права, малышка-репетитор!

Снова улыбаюсь.

Студент Т. Круз: Закончу пробежку и позже позвоню тебе, чтобы поговорить о воскресенье. Пообещай, что ответишь.

Чувство вины и нерешительности захлестывает меня с головой.

Мы уже довольно давно знаем друг друга, и что в этом такого, если он позвонит?

Никакого риска, верно?

Тихий голос в глубине сознания кричит, что что-то в его просьбе кажется интимным, но, видимо, голос этот недостаточно громкий, потому что я соглашаюсь, встаю и начинаю свой день.

Кто знает, может, он и забудет о звонке.

⁂