Соблазнительный дьявол (СИ)

— Не волнуйся. — Девлин дергает одним плечом, небрежно, бесчувственно. — У тебя нет репутации, которую нужно портить. Для них ты — это только твои ярлыки. Крыса из сточной канавы, мусор, ненужная благотворительность.

Моя грудь вздымается, когда я задыхаюсь. Мои эмоции убегают от меня, ускользая сквозь пальцы. Я прилагаю столько усилий, чтобы не позволить всему, что происходит в этой дыре, задеть меня. Что-то внутри предупреждающе трещит. Плотина раскалывается, угрожая выплеснуть поток всего, что я сдерживаю.

С разочарованным звуком я пихаю Девлина. — Заплати мне, черт тебя дери!

— Нет. — Девлин ухмыляется, высокомерно и злобно. — Заработаешь в следующий раз. Таковы правила.

— Ты не сказал мне всех правил! Ты все время их меняешь!

Он хватает меня за запястье, когда я снова пытаюсь его толкнуть. — Да, я рассказал. Мои правила — это то, что я говорю.

Девлин отпускает меня с недовольным смешком.

Разрушающийся барьер внутри меня ломается еще в одном месте.

Я ненавижу его! Почему я думала, что могу верить в то, что он не откажется от своего слова? Он мужчина, конечно же, он собирается обмануть меня.

Вцепившись в лицо Девлина, я шиплю: — Я знала, что не могу тебе доверять. Я должна была знать, что твое слово ничего не стоит!

В глазах Девлина промелькнуло что-то злое, за его безупречной внешностью мелькнула правдивость. Ненависть, которую я выплескиваю ему в лицо, — это отвлекающий маневр. Пока он сосредоточен на чем-то другом, я с практической ловкостью и сноровкой проникаю пальцами в его карман и вытаскиваю бумажник. Я заплачу себе то, что мне причитается.

— Твоя мать, должно быть, гордится тем, что у нее такой лживый змеиный обольститель в сыновьях.

Девлин рычит и двигается так быстро, что я не успеваю ничего понять. В одну минуту моя рука находится в нескольких секундах от освобождения его бумажника, а в следующую он держит мое запястье в своей руке, закручивая его над моей головой.

Я задыхаюсь. — Чт…

— Все еще хочешь продолжать разевать рот? Думаю, это самое большее, что ты когда-либо говорила со мной.

В его голосе звучит опасная нотка, зазубренная резкость, которая задевает нервные окончания и заставляет мое сердце биться. Аромат кожи и имбиря окружает меня, опьяняя мои чувства. Моя кожа становится горячей, когда он смотрит на очертания моей груди, на мокрую рубашку, прилипшую к моей груди благодаря полной фляге воды.

Девлин смотрит на мое зажатое запястье с хищной точностью. — Хочешь залезть ко мне в штаны?

Между моих бедер разливается жар, и смущение пронзает меня насквозь.

Какого черта?

Я слегка сдвигаюсь, и хватка Девлина крепче сжимает мое запястье.

— Если ты так сильно хотела залезть ко мне в штаны, тебе нужно было только попросить.

Он наваливается на меня, прижимая мое тело к прохладной кафельной стене, прокусывает мою рубашку, проникая в мою кожу, в противовес теплу, которое исходит от него, когда он делает шаг ко мне. Мое сердце колотится в такт пульсации моего клитора.

Я поднимаю вторую руку, чтобы оттолкнуть его от себя, но как только моя ладонь приземляется на него, я замираю.

Грудь Девлина твердая, мускулистая и… теплая.

Он шлепает ладонью по моей голове, заставляя меня подавить испуганный прыжок. Его глаза прищуриваются, удерживая меня на месте своим телом и пронзительным взглядом.

— Я заставлю тебя заработать свое прозвище за настоящие липкие пальчики, — пробормотал Девлин грубым полушепотом. Он отпускает мое зажатое запястье и прикасается к моей талии, проводя большим пальцем по грудной клетке, пока не касается нижней части груди. Его нос касается моего виска. — Я кончу на них и оставлю тебя в беспорядке.

Мои внутренности начинают бунтовать, плавясь и взрываясь направо и налево. Я еще больше вжимаюсь в твердую стену, и Девлин следует за мной, не позволяя облегчения ни от тепла его тела, ни от ощущения его пресса. Он вдыхает, проводя носом по бокам моего лица.

— Что ты делаешь? — Мой голос дрожит и я сжимаю его хрустящую рубашку в своей хватке. — Мы ненавидим друг друга.

Я должна ненавидеть его за это. Я должна найти его, пока это не вышло из-под контроля. Но в поисках хоть крупицы логики я не нахожу ничего, только безумную искру влечения.

Как меня может возбуждать лукавый взгляд Девлина, когда он обнимает меня за талию и дышит на мою кожу? Это безумие.

Я должна остановить это. Мне нужно ответить. Мне хочется ударить его по лицу, но я боюсь нарушить одно из его произвольных негласных правил. Что, если он расторгнет наше соглашение из-за какого-нибудь дерьмового нарушения контракта? Потерять единственный денежный поток, который у меня есть, — не вариант.

— Разве ты никогда не слышала о сексе на почте ненависти? — Девлин хихикает мне в шею, и, о, черт, это не должно быть так хорошо, как есть. Мне становится стыдно за то, что я вцепилась обеими руками в его рубашку. — Если ты еще раз попробуешь это дерьмо, я уложу тебя на спину с рукой или ртом вокруг моего члена так быстро, что ты не сможешь перевести дыхание.