Соблазнительный телохранитель

— Убить меня? — удивление так и сочилось из Чендлера. — Это тебя подстрелили. Не меня. К слову сказать, я твой телохранитель, ты, маленькая идиотка. Это я должен защищать тебя, а не наоборот.

— Если бы я не толкнула тебя, то пуля попала бы в спину, а я…

— Что?

Она поджала губы.

— И тебя чуть не подстрелили…

— А тебя подстрелили.

— Да, в общем… Мы поймали пулю, только из-за того, что очутились не в том месте? Как, блять, такое возможно?

— Разделяю твое возмущение, — улыбнулся Гэмбл.

Многим мужчинам не нравится, когда женщина ругается. Но он что-то находил в этом.

Алана прикрыла глаза. Чендлер вспомнил, что она хотела сказать ему что-то важное – прямо перед выстрелом. Но это может подождать.

— Эй, — произнес он, погладив пальцами ее холодную щеку.

Темные глаза открылись, и на лице Аланы показалась обаятельная улыбка.

— Сам «эй».

Наклонившись, он поцеловал ее в уголок рта.

— Если ты хоть еще раз вытворишь что-то подобное, я положу тебя поперек коленей и… но… спасибо тебе. Спасибо за то, что, возможно, спасла мою жизнь.

Девушка смотрела на него широко раскрытыми глазами. Чендлер осознал, что с этого момента ему следует быть осторожней. Такая, как она, запросто украдет сердце.

Вот только он не знал, хочет ли этому помешать.

***

Похоже, после второй дозы болеутоляющих она еще больше пребывала под кайфом, потому что все казалось… нормальным.

Быть преследуемой психопатом — нормально. Пропустить половину рабочего дня — нормально. Словить пулю без особой на то причины — нормально. Позволить Чендлеру раздеть себя и снова одеть в одну из его старых футболок — нормально. Растянуться вместе с ним на кровати — удивительно, но тоже нормально.

Уставившись в потолок, Алана размышляла, как от болезненно упорядоченной жизни, за исключением редких писем хейтеров, она пришла к тому, что восстанавливается от ранения рядом с полуобнаженным, сексуальным, таким (о боги) вкусно пахнущим, пикантным мужчиной, который к тому же приходится старшим братом (о черти) одному из клиентов. Когда она свернула в этом направлении? И почему согласилась позволить Чендлеру подхватить себя на руки и отнести наверх в его спальню, словно у них первая брачная ночь?

Ах да. Встречайте: во всем виноват Ви-ко-дин!

Гэмбл спал, по крайней мере ей так казалось. И он был без рубашки — ну конечно же. Зачем ему скрывать все эти прекрасные мускулы? Теперь у Аланы есть шрам на плече, как у него. Так мило. Мисс Гор зажмурилась, мысленно матеря свои путанные мысли.

Нет, у нее не получится заснуть. Если она повернется в сторону, то увидит лицо Чендлера, а дальше начнутся мысли о браке, детских колясках и бог весть, о чем еще.

А ведь раньше все было прекрасно. Наверное, ее сломал день, когда квартиру перевернули вверх дном. Быть подстреленной — это верхушка гребанного айсберга. Хоть Алана и оказалась случайным прохожим, очнувшись в больнице, она могла думать лишь о том, что кто-то ненавидел ее столь сильно, что пустил пулю. Может ее тактика и в самом деле ужасна? Помогала ли она людям в конечном итоге? Не всем. В тишине темной комнаты она могла признать это хотя бы себе. Порой за бортом чьей-то спасенной репутации оставались те, кто мешал. Иногда это были друзья, знакомые, а иногда — любовники и семьи, которых приходилось отгораживать. И она способствовала этому.

Жалела ли Алана сейчас? Нет, но может в вопросах работы следовало стать чуточку мягче? Приручать кусачих пчел медом? Или это скорее медведи? Как бы она ни хотела изменить что-то своими полубредовыми метафорами, все бесполезно. Ее работа... ну, в общем, это все, что в конце концов у нее останется.

То, что происходит между ней и Чендлером — не вечно. Она не так глупа, чтобы поверить в это. Алана никогда не позволит себе попасться в ловушку. Но она не могла не признать, что в секунды перед обмороком она увидела на его лице настоящие эмоции. Он смотрел так, будто теряет нечто очень дорогое.

Взглянув на мужчину, мисс Гор вздохнула. Хоть эта ловушка безумно сексуальна и искупительна, это все еще ловушка. Когда его работа закончится и ему станет скучно, он исчезнет. Алана вновь сжала веки, заставляя сердце утихомириться.

Спустя несколько секунд, Чендлер поднял руку.

— Ну, давай уже. — Когда девушка не шелохнулась, он пробурчал что-то под нос. — Я никому не скажу.

Губы Аланы искривились в усмешке, но девушка не двинулась. Может для кого-то это мелочь, но для нее – колоссальный шаг.

И еще один гвоздь в гроб.

Чендлер шумно вздохнул.

— Я жду.

И он ждал. Его рука висела в воздухе, а глаза пристально смотрели. Алана чувствовала взгляд. Ее тело и самая коварная мышца в грудной клетке жаждали уступить. Но действительно ли тут нет ничего такого? Может, и нет. Ей самой хотелось этого больше всего на свете. Позже она сможет винить во всем лекарства.