Собольск-13

Дальше Бронислав поехал без попутчика, один. Глядя на веселящихся карачоровцев, размышлял: до чего же быстро привыкают люди ко всяким праздникам! Давно ли объявили день шахтера, день строителя, день милиции, а уже празднуют все эти дни, как будто тем праздникам по тысяче лет. Вот и день выборов тоже стал праздником и проходит не хуже, чем октябрьские годовщины или первомайские торжества. Про Восьмое марта говорить нечего!

В предгорье ветру бы стать тише, а он совсем разыгрался. Дорога почти исчезла под свежими сугробами, задние скаты начали кое-где подбуксовывать. Местами виднелись следы прошедшего грузовика. Присмотревшись, Бронислав определил, что это были следы его собственной машины. Кто же еще поедет в такую погоду глухой лесной дорогой? Бронислав придерживался голубых канавок в снегу с зубчатыми отпечатками на дне и потихоньку вел грузовик вперед.

Вот только нет еще дня шофера. А надо бы завести такой. Хотя бы потому, что во все другие праздники шоферне приходится работать больше, чем кому бы то ни было — того увезти, этого доставить, третьего подкинуть. Все отдыхают, все празднуют, одни шоферы работают, не считаясь со временем. Вот и ему досталось сегодня удовольствие ниже среднего. Люди слушают концерты в агитпунктах, а он должен тащиться по лесу с машиной, по борта заложенной березовыми дровами.

Дорога пошла в гору. Ох уж этот Бирюзовый хребет! Речка Соболка, точно раздурившаяся девчонка, вдруг ни с того ни с сего прижалась к лесистому склону. И вытеснила-таки со своего берега дорогу! Пришлось той взбираться на склон хребта и километра три бежать по взгорью, нависнув над Соболкой. Опасный участок! Сейчас, в метель, прямо-таки грозный участок. Того и гляди, что сверзишься под откос. Да и освещение дерьмовое. Кругом разлился тот сумеречный свет, который и светом-то не назовешь, — так, какая-то муть. Фары бьют вперед блеклыми неясными лучами и ничего осветить не могут. День угасает, но еще не угас, и свету от него никакого.

При таком свете и в такую погоду можно было ждать каких-угодно гадостей. Бронислав был готов ко всему и все же то, что произошло, случилось неожиданно. Машину качнуло, круто потянуло в сторону. Вместо гладко облизанных сугробов он увидел перед собой стену откоса. Подобно громадному деревянному пауку, впились в откос могучие корневища придорожной сосны. Паук поплыл в сторону, исчез, а перед Брониславом ползла глиняная с трещинами стена откоса.

Сомнений не могло быть — машина двигалась боком. Значит, задние скаты сошли с дороги и скользят по обочине. Бронислав добавил газ и покруче вывернул руль, помогая ведущим колесам вновь выбраться на дорогу. Он хорошо представлял себе, что сейчас происходит под машиной. Шуршит вспоротый скатами снег, поднимается вверх и с силой бьет в дно кузова, жесткий, крепкий и острый, как толченое стекло. Несколько секунд он ждал.

Машина была напряжена до предела. Казалось, вот-вот колеса доберутся до земли, зацепятся за нее, вытолкнут машину на колею. Тут уж не зевай, выруливай, не то так и врежешься радиатором в откос. Он готов был вырулить, но машина скользила и скользила. Чем все это кончится?

Пришла мысль: а что, если тяжелый кузов, — дрова сырые, мерзлые, — сдернет сейчас с колеи и передние колеса? Худо будет, совсем худо! Машина поползет вниз, к Соболке. Хорошо, если поползет. А вдруг полетит кувырком? Бронислав на всякий случай приоткрыл дверцы с обеих сторон. Может, придется прыгать.

Треск и скрежет заставили мгновенно сбросить газ и нажать на тормоза. Что-то ломалось на правом борту. Скольжение прекратилось, и Бронислав выглянул. Правый борт машины уперся в ствол сосны. Две верхние доски светлели свежим переломом. Чинить теперь и чинить.

— Ну вот! Приехали! — сказал он и вылез на подножку. Только теперь ощутил, как сильно бьется сердце, так и толкается в ребра. Даже дышать стало трудно.

Отдохнув, осмотрелся и только руками развел:

— Счастливый же у тебя бог, Бронька! — За подпиравшей машину сосной пологий склон переходил в обрыв. Не будь дерева, грузовик кувыркнулся бы в Соболку, и трудно сказать, успел бы выпрыгнуть или нет. — Матушка ты моя, знала где вырасти!

Он ласково пошлепал щербатый ствол и прижался к нему щекой. Внутри сосны что-то гудело и щелкало.

Опасность еще не миновала. Дерево раскачивал ветер, и грузовик мог скользнуть назад. Поспешно взявшись за лопату, Бронислав отрыл несколько камней и устроил под задними колесами пирамидки. Ветер хлестал по потному лицу колючим снегом, словно сыпал иголками.

Покончив с работой, Бронислав полез в кабину, чтобы там, где еще сохранялось тепло, как следует обдумать, что надо предпринимать дальше. С сожалением подумал, что вот поторопился уехать, не сходил проголосовать и теперь, пожалуй, не успеет явиться на избирательный участок. Не придется тебе голосовать, горько подумал Бронислав. Дело еще в том, что у них агитатором была старая его учительница Анна Филипповна. Она приходила в пятницу, и он обещал не подводить, явиться голосовать пораньше.