Собор без крестов - 2

— Я вместе с моим товарищем Гончаровым-Шмаковым Виктором Степановичем на его машине подъехал к школе, в которой обучался мой внук Михаил. Мы стояли и раз­мышляли: где еще искать? Куда еще поехать? И вдруг, со­вершенно неожиданно для нас остановилась легковая ма­шина, из нее выскакивает мой внук и бежит ко мне. И в это время, пока внук бежал ко мне, машина, из которой он вы­скочил, умчалась.

—   Какой марки была машина? Ее цвет, номер вы за­помнили?

—  Ничего вразумительного не могу сказать на ваш во­прос: Вы только представьте себе мое состояние в этот мо­мент: ко мне бежит мой пропавший почти неделю тому на­зад самым нелепым образом внук, а я буду смотреть не на него, а запоминать марку, цвет и номер машины? Конечно, я ничего этого не запомнил. Тем более, что в этой дурацкой машине не горел свет. Я только обратил внимание, что она из серии «жигулей»...

Поняв, что от Голдобеева искренних ответов на свои вопросы не дождаться, Фуфачев изменил тактику допроса. Ему теперь надо было установить, что злоумышленники, раскаявшись в содеянном, по собственной инициативе от­казались от доведения своего преступления до конца. То есть не требовали выкупа и не ставили ему никаких других условий при возвращении внука Голдобееву. Счастливый дед, охотно все это подтвердил. Теперь у Фуфачева появи­лись все основания для прекращения данного уголовного дела в связи с добровольным отказом преступников от до­ведения преступления до конца. Правда, преступников, похитивших мальчика, и причинивших Таратухину телес­ные повреждения, установить не удалось, но это было ме­лочью, не стоящей серьезного внимания. Он не сомневал­ся, что Таратухин напишет ему заявление, в котором сооб­щит, что к причинившим ему телесные повреждения лицам он никаких претензий не имеет.

Такой премудрости его учить не надо было, ее он уже давным-давно усвоил.

После завершения допроса и подписания Голдобеевым протокола, Фуфачев, прищурил глаза, заметил:

— А ведь, если честно говорить, конечно, не для запи­си, вы вчера вступили в явный сговор с преступниками ради того, чтобы только заполучить назад своего внука живым и здоровым.

— Допустим! — осторожничая, ответил ему Голдобеев.

—  Почему вы нас не поставили в известность о своем шаге? И вы бы внука своего получили, и мы бы этих голуб­чиков задержали.

—    Я в такие игры не играю. У вас почти неделя была для того, чтобы показать свои способности и возможности вернуть моего внука нам и задержать преступников, но вами практически ничего не было сделано для его освобождения. Тогда как каждая минута его пребывания среди бандитов могла стать роковой, как для его жизни, так и для его здо­ровья. Вот почему я, понимая всю трагичность его положе­ния и потеряв веру в ваши возможности, пошел на нетра­диционный, необычный для меня контакт с бандитами.

—   Вы бы поделились со мной своим опытом! Может быть, он мне пригодится в будущем, — с иронией в голосе «попросил» Фуфачев.

—  Валентин Степанович, вы сколько лет работаете сле­дователем?

—  Шесть.

—  Так давно уже пора понять, что из разговоров с по­терпевшими вы никогда не наберетесь профессионального мастерства, так как мы, по большей части, не юристы. Лич­но я могу вас просветить в области легкой и текстильной промышленности, но не уверен, что эти знания вам нуж­ны.

—  Как и почему вместе с вами вчера вечером оказался Гончаров-Шмаков?

—  Он, как и я, занимается бизнесом, владеет компа­нией, мы давно знаем друг друга и дружим. На его месте вчера мог оказаться любой мой товарищ.

— А вы знаете, что ваш товарищ вор-рецидивист?

—  Слышал краем уха, но эта информация меня не ка­сается, она больше по вашей части. К тому же у меня с ним совместного бизнеса нет, а как товарищ он меня вполне ус­траивает.

Убедившись, что откровенного разговора у них не по- лучилось, Фуфачев простился с хозяином кабинета и вер­нулся на «чайке» к себе на работу, но предварительно за­ехал в центральный универмаг, где сделал покупки. Его можно было понять. Ведь не каждый день следователь го­родской прокуратуры может себе позволить раскатывать на «чайке» по городу. Пускай каждый видит, какой он дело­вой и толковый следователь, если может себе позволить ез­дить на такой шикарной тачке.

На другой день Лесник тоже был допрошен Фуфачевым по известному факту. Ему Лесник сообщил примерно то же, что вчера рассказывал Юрий Андреевич.

Еще через два дня Голдобеевы были письменно уведом­лены следователем Фуфачевым, что расследование по уго­ловному делу, возбужденному по факту похищения Голдо­беева Михаила Геннадиевича им прекращено по уже извес­тным читателю основаниям. Одновременно он сообщал, что при несогласии с его решением они могут его обжало­вать прокурору города в течение пяти дней со дня получе­ния настоящего уведомления, но Голдобеевы его решение не стали обжаловать, так как отнеслись к нему с безразли­чием.

ГЛАВА 80. ВИЗИТ ЖИГАНА К ЛЕСНИКУ

Через завгара Голдобеев вновь пригласил Жигана к себе в кабинет. Когда тот пришел к нему, он, поздоровав­шись с ним, поинтересовался: