Собор без крестов

— Вы в таком пагубном свете обрисовали мне картину будущего, что можно подумать, как будто нравы

капиталистического мира вам знакомы, — скептически заметил Церлюкевич, обращаясь к Леснику.

— Я имею американское гражданство. У меня в США собственная вилла и имеется солидный вклад в одном

западном банке. Менее десяти дней тому назад мы с женой вернулись на Родину отдохнуть, — умышленно

разоткровенничался перед Церлюкевичем Лесник.

Церлюкевич задумался. Пока он размышлял, Лесник напомнил ему:

— Ваш старый знакомый, Петер Стивенсон, наверное, в вопросах бизнеса заткнет вас за пояс, а помните, как

боком ему обошлась контрабанда. Так и вы можете в одно прекрасное время своих полотен лишиться бесплатно.

— Будем считать, что я соглашаюсь продать вам интересующие вас полотна...

— С Буддой, имеется в виду, — напомнил ему на всякий случай Лесник, не дав закончить до конца мысль.

— ...Да, с ним и в придачу к ним, чтобы больше о них голова не болела, два подлинника полотен кисти

Репина не менее ценные, как и интересующие вас полотна, но за них вы мне даете один миллион долларов, и ни

цента меньше, — жестко поставил Церлюкевич свое условие.

— Ничего себе траванул, — услышав его условие, удивился Душман.

— Вы сами хотели этого откровенного разговора со мной. Я знаю цену своих произведений, других условий

не ставьте, так как они меня будут раздражать, — пресекая попытку торговли с собой, заявил Церлюкевич.

— Не надо быть таким сердитым, — улыбнувшись, разряжая обстановку, заметил Лесник. — Мы ваши

условия принимаем, но я хотел бы уточнить всего лишь одну деталь.

— Какую?

— Вы их хотите получить наличными или как-то иначе?

— Мне бы хотелось, чтобы вы эту сумму внесли на мое имя в какой-нибудь западный банк и предъявили мне

чековую книжку на мое имя, чтобы я убедился, что там на меня открыт счет. Тогда я вам отдаю свои полотна с

Буддой.

— Такими суммами я шутить не намерен, а поэтому на такую сделку я не пойду, — решительно возразил

Лесник.

— Почему? — видя в отказе очередной подвох, спросил его Церлюкевич.

— Если я поступлю так, как вы хотите, а с вами что-то случится или сделка не состоится по каким-то другим

причинам, то я свои деньги с вашего счета уже не смогу снять, — пояснил свою мысль Лесник.

Церлюкевич убедился, что его собеседник прав, а поэтому спросил у него совета:

— А как же нам тогда поступить?

— Очень просто! Я выписываю чек на оговоренную сумму для предъявления вами в Австрийский

государственный банк, где вы можете снять деньги с моего счета, получив наличными, или там же открыть свой

счет. Если сделка между нами состоится, я отдаю вам свой чек, если нет — то я его просто порву, и все.

— А вдруг чек окажется фальшивым, и вы меня просто дурачите?

— Как говорится: доверяй, но проверяй. Я на ваше недоверие не обижаюсь. Подлинность чека и мою

платежеспособность вы сможете проверить в австрийском посольстве, куда мы с вами можем съездить в любое

время.

— Такое условие меня устраивает, — оттаивая душой, облегченно согласился Церлюкевич. — Можете хоть

сейчас забрать к себе эти полотна, — определенно высказал свою мысль он.

— А вдруг мы не захотим расставаться с деньгами, не станем вам платить за картины и убьем? — неудачно

пошутил Душман.

— Ты что, охерел? — не сдержавшись, сделал ему замечание Лесник.

— Я этого не боюсь! Все знают, кто в настоящее время является официальным владельцем моих полотен, а

поэтому, у кого они будут найдены после моей смерти, тот и будет подозреваться в моем убийстве.

— Понял ты толковый ответ на свой неуместный вопрос? — недовольно пробурчал Лесник в адрес Душмана, поведение которого в последнее время ему стало не нравиться.

Душман, махнув на них рукой, покидая кабинет, пробурчал:

— А ну вас.

— Как вы смотрите на то, чтобы сегодня же между нами состоялась вышеуказанная сделка? — спросил

Лесник Церлюкевича.

— Положительно! — скорее нетерпеливо, чем довольно ответил тот.

Покинув ресторан, покупатели и продавец художественных полотен закрутились, как белка в колесе. Если бы

у них не было транспорта, связей и денег на взятки, то сделка могла бы затянуться и на неделю, тогда как к

вечеру заинтересованные стороны, уставшие до изнеможения, но довольные друг другом, расстались, чтобы в

будущем уже не представлять взаимного интереса.

Барон Церлюкевич наконец-то получил возможность оставшиеся годы жизни пожить в свое удовольствие, тогда как покупатели его произведений искусства вместе с ними получили в придачу не только купчие на них, но и

проблемы, связанные с их хранением и реализацией.

Душман ограничился покупкой только одного полотна кисти Репина, все остальные произведения искусства

закупил Лесник. Душман понимал, что в финансовом положении ему не угнаться за кумом, а поэтому был

доволен и тем, что у него хватило валюты на покупку и одной картины.

Когда вечером они явились домой, то встретившим их Ларисе и Лапе, попытавшимся сделать им разнос за

отсутствие дома целый день, они дали достойный бой своими доводами, демонстрацией купленных полотен

знаменитых художников, чтением купчей на них.