Собор памяти

Да и кто мог бы оторваться от чуда, происходящего наяву? Мальчики кружили, как соколы, над войском Мустафы, и их ребристые крылья сверкали белизной, как и одежды. Конечно же, это могли быть только ангелы, один за другим воспарявшие ввысь на воздушных потоках. Конечно же, это было доказательство, что Аллах на стороне Кайит Бея, а не Великого Турка. Кто же мог бы оторвать глаза от ангелов, которые камнем падали с неба на турков, сбрасывая на их головы ужасные дары огня и металла?

Первыми ударились в панику задние ряды турков — на них пришлись первые снаряды. Несколько солдат пали на колени и принялись молиться, и это, быть может, сохранило им жизнь, потому что их сотоварищи бросились вперёд, на главные силы, врезавшись в них с воплями, точно во вражеские ряды; а ангелы между тем ловко и точно бросали всё новые снаряды, гоня вперёд всё новые и новые ряды обезумевших от страха турков, словно небесные пастухи, перегоняющие стадо, — до тех пор, пока бегущее со всех ног турецкое войско не хлынуло с холмов на равнину.

Леонардо нашёл Кайит Бея у его шатра. Он ещё не сел на коня, которого держал для него один из телохранителей. Рядом с ним стояли Хилал и Деватдар.

   — Ты должен помнить моего Деватдара, — сказал калиф, обращаясь к Леонардо.

Тот кивнул, хотя почти не видел Деватдара с тех пор, как сириец присоединился к войску калифа. Хилал по секрету сказал, что он впал в немилость; и в самом деле, Деватдара не было видно на собраниях в шатре калифа. Но кто мог бы верить словам Хилала? Он ненавидел, кажется, весь мир, кроме Миткаля и своих гвардейцев.

   — Мне дать сигнал сейчас, повелитель? — спросил Деватдар.

Кайит Бей смотрел, как волнами катится на равнину обезумевшее и неуправляемое турецкое войско.

   — Да, — сказал он, — сейчас.

Деватдар всего лишь повернул голову, и конный гвардеец намётом полетел прочь. Миг спустя по туркам ударили пушки. Под непрерывный грохот на восточном краю равнины появились конница и пешие фаланги калифа; они двигались вперёд, оказавшись буквально плечом к плечу с Леонардо, Деватдаром и калифом. Калифу оставалось только вскочить на коня и поскакать вперёд, ведя своих солдат к кровавой победе.

Но это была лишь часть его армии; другие появятся с севера и с юга и задавят войско Мустафы одним своим количеством.

Кайит Бей вскочил в седло, и Леонардо последовал его примеру — раб калифа держал для него коня наготове. Когда калиф взмахнул мечом, пушечная канонада разом стихла, и оглушительные крики солдат, казалось, сами по себе вынесли его вперёд. Леонардо старался не отставать от него. Калиф скакал во весь опор прямо на врага. Лицо его было бесстрастно и сосредоточенно, и Леонардо гадал, не станет ли калиф первым, кого сразят стрела или пика. За себя он не опасался, хотя сердце в груди и колотилось как безумное. Он обнаружил, что страх преобразовался в иное, более высокое осознание; он ощущал лишь шум ветра в ушах да сухой металлический привкус во рту. В любое мгновение он мог оказаться в царстве смерти. В бою не было места ни времени, ни памяти — лишь смертельная пляска битвы, изнурения и восторга, лишь трепетный шорох вздохов и молений, лишь гимны ударов и криков да треск ломающихся костей и рвущихся жил.

Кровавая баня продолжалась до темноты.

Уже колесницы, вооружённые косами, выровняли поле, уже собрали все головы, уже мамлюки повалились без сил прямо на землю, набрякшую кровью, уже собрали боеприпасы, оружие и провизию турок — а калиф всё подгонял своих солдат. Он решил, что ни один турок не должен уйти живым из этого боя. Он решил подарить Мехмеду голову Мустафы.

Но Мустафу так нигде и не нашли.

В стиснутой горами, пахнущей кровью звёздной темноте Леонардо отыскал своих друзей.

   — Вот видишь, Америго, — сказал он, — твой сон солгал.

   — А ты, — сказал ему Сандро, — ты думал, что мальчики погибнут. Однако все они живы, все до единого.

   — Да... живы. — И Леонардо погрузился в молчание, похожее на горячку. Он пришёл в себя лишь тогда, когда увидел замок, в котором, быть может, томился Никколо.

Глава 30 ЧЁРНАЯ ГОРА

Так высоко вознесённый над миром,

такой могучий, этот маленький замок

недоступен никому, кроме взора Всевышнего...

Мейстер Экхарт

И всякий предмет, летящий по воздуху, падал

на нас; и наконец вспыхнул великий огонь,

принесённый не ветром, но, казалось, десятью

тысячами дьяволов...

Леонардо да Винчи