Собор под звездами

- Ах, если бы… Такую дыру в шатре проделал… Мы с Александром Ивановичем штопали-штопали, да куда там. Если списал, спасибо настоятелю – помог… Иначе бы вовек не расплатиться… Пол тыщи рублей – откуда такие деньжищи?!

-И не страшно было?

-Конечно страшно… Я же не военный человек... Они наверное, не боятся, а я боюсь... Но – надо…

- А то, что к награде вас представили, за какое-то дело, где вы раненых вытаскивали с поля боя, а вы от награды отказались – это уж точно вранье?

- Да вы что, голубчик?! – всплеснул руками священник. – Зачем мне эта награда?! Это ж расходы какие! За орден отдай от 15 до 40 рублей, а если, не приведи Господь, кому-то, по милосердию своему, вздумается к наградному кресту представить – это ж 107 рублей, да еще 80 копеек в кассу внеси! У меня дочери на выдание, пацанята сопливые, а я такими деньжищами разбрасываться буду?! Да и зачем мне еще один крест? У меня свой есть… Награда, конечно, лестно, но…

-Понятно, - вздохнул подпоручик. – С военным делом у вас и впрямь… не того… Как вас вообще на фронт занесло?

-Бог сподобил… Я пошел, - вздохнул священник. – Людям здесь священник очень нужен… Значит надо идти…

 Подпоручик покосился на священника. Тот семенил рядом с нагруженной телегой, придерживаясь рукой за борт... Явно прикладывал усилия, стараясь не отставать, но было видно, что эти переходы даются ему с трудом. Юноше даже стало жалко этого умного и начитанного человека, попавшего в столь неестественное для него состояние как война.

-Ладно, - сказал он. – Не беспокойтесь ни о чем, батюшка. Доставлю я вас по месту назначения. Можете не сомневаться.

-Спасибо, - искренне сказал священник. - Я знаете, что думаю…

 Договорить он не успел: преграждая путь, из леса на дорогу шагнули четверо солдат.

-Австрийцы! – ахнул подпоручик, срывая винтовку с плеча.

 Но в спину ему уже уткнулся штык, а из-за деревьев все выходили и выходили вражеские солдаты.

 Красного от злой беспомощности подпоручика обезоружили, лошадей взяли под уздцы. Семирядов насчитал не менее двух дюжин окружавших их человек.

 И тут священник распрямился, словно став выше на голову и прихлопнул по повозке ладонью, то ли гневаясь, то ли привлекая внимание. Не менее десятка ружей тут же вскинулись в его сторону, лязгнули затворы…

 Не обращая на них внимания, отец Константин извлек из глубин повозки икону «Спаса Нерукотворного», поднял над головой, и, перейдя на немецкий, заговорил…

…На эту «колонну» выбежал смотреть весь полк. Впереди шел Александр Иванович, ведя в поводу лошадей. Рядом с повозкой, держась за нее рукой, едва поспевая, шел священник, смущенно улыбаясь приветственным крикам. А за ним, в колонну по двое чеканили шаг сложившие в церковную телегу оружие австрийцы, возглавляемые двумя офицерами. И замыкал это шествие растерянный Семирядов.

 Когда пленные были сданы полковым офицерам, а церковник повел обоз к отведенному для полковой церкви месту, подпоручик не выдержал:

- Слушайте, отец Кирилл… Что это сейчас было?!

-Слово, - пожал плечами священник. – Маленькое, человеческое, но все же слово… Только, голубчик, у меня к Вам огромная просьба… Вы уж возьмите на себя труд, скажите, что это вы их… ну это… пленили, а? Очень неловко мне будет если меня опять попытаются… Ну, вы поняли… Мне сейчас денежные расходы ну никак не ко времени… Я у вас в долгу буду…

-Ну уж нет! – возмутился подпоручик. – Я, может, конечно… но все-таки… И вот что, отец Кирилл… Вы же сейчас опять будете дерн для своего шатра рвать… Позвольте я вам помогу. Я все же помоложе… И, уж простите, поздоровей…

-Значит, с австрийцами не выручите? – грустно вздохнул священник.

- И не подумаю! – заверил Семирядов. Что б такой анекдот в тайне оставить? Да за это не сто… Триста рублей не жалко! Идемте, батюшка, а то за разговорами до вечера не управимся. Слово, оно конечно, хорошо, но дело делать тоже надо…

…Отца Кирилла все же представили к награде: золотому наперстному кресту на Георгиевской ленте. Деньги на его покупку собрал среди полковых офицеров поручик (!) Семирядов…

                                                     Г Л А В А   5.

                                                      … О, Боже мой, благодарю

                                                      За то, что дал моим очам

                                                      Ты видеть мир, Твой вечный храм,

                                                      И ночь, и волны и зарю…

                                                      Пускай мученья мне грозят, -

                                                       Благодарю за этот миг,

                                                       За все, что сердцем я постиг

                                                       О чем мне звезды говорят…

                                                                        Дмитрий Мережковский

                                                      Не говори, что нет спасенья,

                                                      Что ты в печалях изнемог;

                                                      Чем ночь темней, тем ярче звезды,

                                                      Чем глубже скорбь, тем ближе Бог.

                                                                          Аполлон Майков

23 августа 2006 года, С.-Петербург.

Онисин обходил закрывающийся собор, выключая свет и запирая двери. В небольшой пристройке у «черного» хода, где хранился нехитрый дворницкий инвентарь, сидели два славных человека.