Собор. Роман о петербургском зодчем

– Но проект мой не так уж плох, как по-вашему? – заглянув в лицо своему спутнику, спросил Монферран.

– Я уже говорил вам, проект поразительно талантлив. – Голос Карла Ивановича не выдавал никакого сомнения. – И в любом случае, мсье, знайте: я в вас и в проект ваш верю. Слово Карло Росси. Надеюсь, в архитектуре оно чего-то стоит.

– Спасибо! – в третий раз горячо прошептал Огюст.

XI

На другой день Огюст шел на строительство в самом тяжелом настроении. Несмотря на поддержку Росси, он чувствовал себя беспомощным и одиноким перед стеной недоверия и предубеждения, которую вчера воочию увидел. Ему казалось, что и его руководитель, сам отважный Бетанкур, потерял уверенность в их совместном предприятии и решил бросить своего товарища на произвол судьбы, не то как можно было объяснить его вчерашнее отсутствие?..

Ночью прошел дождь, и архитектор, к своему негодованию, увидел, что кучи только что привезенного свежего песка, ссыпанного возле длинного полуоткрытого барака, в котором шло приготовление цемента, намокли и стали расползаться, и башмаки рабочих кое-где уже втоптали в жирную черную грязь сероватые пятна этого песка.

Монферран на ходу поймал за руку проходившего мимо и поспешно поклонившегося ему смотрителя работ Савина.

– Я кому велел накрыть песок брезентом? – зло спросил Огюст.

– Так нету брезента, ваша милость, – пожимая плечами, ответил Савин. – Лежал тут, в сарае, с уголочка, так вчера его унесли.

– Кто унес и для чего?

– А бес его знает! – В глазах мастера вдруг загорелся какой-то колючий огонек, и он усмехнулся. – Итальянец приказал забрать. Какие-то там обломки у него получились, так чтоб их вывезти, ему их в брезент завернуть понадобилось. Я ему сказал: «Для чего гранит в брезент заворачивать? Чай не песок». А он мне: «Не твое, дурак, дело!» А я не дурак. Я понимаю: под брезентом-то чего хошь вывезешь!

Огюст так и вспыхнул. Он понял намек мастера, и его окатило горячей волной бессильной ярости. Карлони! Вот оно что… Среди бела дня! И сразу после ревизии… А рабочие видят и еще злорадствуют, что архитектор ничего не может поделать…

Он отправился искать каменных дел мастера, но вначале встретил Алексея. Слуга, поджидая его, крутился возле шлифовален, где в этот день как раз началась обработка одной из привезенных буксиром гранитных колонн. Алеша сидел на штабеле свежих белых досок и, повернув голову так, что виден был его ясный, хотя и немного неправильный профиль, смотрел, как десятки людей, вскарабкавшись на козлы и подставки, корпят над телом круглого недвижимого чудища, похожего на спящего красного дракона из какой-нибудь китайской сказки.

– Ты чего здесь? – спросил его Огюст. – Тебя не берешь, так ты сам являешься. Чего надо?

– Элиза Эмильевна меня послала, – ответил Алексей. – Спрашивает, не поедете ли вы с ней сегодня в Петергоф? Вы вроде рано освободиться собирались.

– Какой еще Петергоф? – пожал плечами архитектор. – На ночь глядя? Хорошо, ты скажи, я еще не знаю… Может, и уйду раньше.

В это время из-за угла шлифовальни показался Джованни Карлони.

Едва взглянув на его физиономию, суховатую, с быстрыми и нахальными черными глазками, Монферран пришел в бешенство. Он широким шагом пошел навстречу итальянцу, и когда тот остановился и на скверном французском пробормотал: «Доброе утро, мсье!» – желая поскорее обойти начальника, Огюст преградил ему дорогу.

– Доброе утро, Карлони. Чем вы заняты, позвольте вас спросить?

– Ничем, мсье, – ответил каменных дел мастер.

– То есть как это ничем? – Голос архитектора дрогнул, выдавая ярость. – Вам что, делать нечего? Я вам два дня назад велел приготовить партию блоков для закладки в западный котлован. Ну и что там?

– Там место еще не выровняли, – пожал плечами Карлони. – Некуда класть блоки. А надобно их положить к самому котловану, не то потом опускать трудно будет.

– А кто выравнивать место должен, а? – уже совсем резко спросил Монферран. – Дать распоряжение землекопам должны были вы. Или у вас там что-то не в порядке?

Карлони еле заметно переменился в лице, взгляд его забегал, он смущенно поглядел себе под ноги, но тут же оправился.

– Что может быть не в порядке, сударь? – спросил он по-русски, ибо русский язык знал отлично, куда лучше французского, и говорить предпочитал на нем. – Все там в порядке. Но земляные работы не мое дело. Сами распоряжайтесь.

– Что?! – взвился Огюст, потеряв всякое равновесие. – Не ваше дело?! А воровать гранит со строительства дело ваше, с-сударь мой?!

Позади них топтались привлеченные шумом люди. Подошли несколько рабочих, два-три мастера, среди них был и Савин, которого, похоже, весьма радовала спровоцированная им стычка. Он одинаково терпеть не мог и Карлони, и Монферрана.

Каменных дел мастер съежился, сразу сделавшись совсем маленьким, ибо он и так был невелик ростом, да еще и изрядно худощав. Его лицо побледнело, но одновременно приняло какое-то крысиное выражение, он только что не оскалил зубы.

– Вы… не можете предъявлять мне обвинений! – кривясь и дергаясь, пробормотал он. – Вы… и никто… никто не мог такого видеть! Как вы смеете?