Соборная площадь

Я подумал, что он ее просто украл. Было что–то в его облике цыганское, вороватое. Но промолчал. Вытащив увеличительное стекло, навел его на довольно крупные белые камни. Грани были абсолютно не симметричными. Внутри маленьких булыжничков просматривалась тончайшая паутинка. Но сомнений, что это алмазы, не возникало. Правда, очень древние, невысокой чистоты. От старости нижняя их часть даже покрылась мельчайшими трещинками, пожелтела. Верх тоже не вызывал восторга, хотя настоящие камешки в любом состоянии имеют какую–то свою прелесть. Они не отталкивают, как обыкновенные стекляшки, завораживают взор, заставляя часами любоваться ими.

— Согласен, алмазики, — оторвался я от лупы. — Но что с ними делать, потрескались, пожелтели. Брилики из них вряд ли получатся. Да и за огранку сдерут столько, сколько не стоят уже обработанные.

— Три камешка действительно подкачали, — согласился Рома. — Зато остальные шесть отличные. Их можно вынуть и переместить на перстень, крестик, браслет. Или вдевать в брошь. Ты не спросил о цене.

— Сколько?

— Дешевле огурцов, чуть выше золотого лома. Двадцать пять штук.

Я подкинул на руке грубоватое ювелирное изделие. Грамма два. Если бросить в раствор аммиака с перекисью водорода, то вся налипшая грязь отстанет. Затем камешки можно полировать шерстяной тряпочкой с тонким слоем зубного порошка. Брошь, конечно, засверкает, приобретает товарный вид. Но до бриликов далеко. Как переливался камешек на женском перстеньке, купленном мною в начале года. С ним не хотелось расставаться. Тысячу раз я подносил тоненький золотой кружочек, брызжущий в разные стороны красными, синими и зелеными искрами, к электрической лампочке, увеличивая тем самым многократно его привлекательную силу. Даже во тьме бриллиант светился яркой, далекой, холодной звездой, похожей на острый осколок чистейшего льда. Но… продал. Как всегда испытывал затруднения в деньгах.

— Если хочешь, могу взять на комиссию, — наконец сказал я. — До вечера или до завтрашнего утра. Как тебе удобнее.

— Двадцать пять штук, — заканючил Рома. — Разве это деньги?

— А если заторчит? Мне выгоднее заниматься ваучерами, чем бегать в поисках купца и заработать всего пять, максимум, десять тысяч сверху.

— Хорошо, завтра утром я заскочу. Сам бы привел брошечку в порядок, да делов невпроворот. Полно, брат, работы, полно…