Соборная площадь

— Классная сделка, — пощелкал длинным, как у змеи, языком Скрипка. Покривился словно от зубной боли и продолжил сквозь сжатые губы. — Ты был с нами, мы помогали тебе, как дорогому товарищу. А ты, мало того, что не поделился, еще ищешь для себя паскудное оправдание.

— Да подставили они меня, подставили, вы понимаете, это? — выведенный их циничным сговором, взорвался я. — Вам мало тех денег, что навариваете ежедневно? Мало? С чего вы начали считать чужие?

Брезгливо поморщившись, я резко отвернул в сторону новых коллег по работе, до настоящего момента бывших и для меня самого злейшими врагами за то, что заняли принадлежащее только нашей тройке место. Весь базар, все ваучеристы и крутые за подобную наглость набили бы морды, отобрали всю выручку, в том числе и собственный капитал и наказали бы никогда, ни при каких обстоятельствах, не приближаться даже к периферии рынка, не то, что заниматься доходным бизнесом в его, миллиардами ворочающем, котле. А если бы плешивые псы нарушили беспощадный закон базарного братства, то предстали бы перед судом торговой мафии, которой не в новинку выносить беспредельные приговоры и приводить их в исполнение немедленно.

Но так поступали только боссы теневого бизнеса. Те же, кто жались по углам майонезно–укропных прилавков и возле, во множестве расплодившихся беспородных киосков, могли лишь слабо вякнуть или молча уступить свое место. Как вскоре должны были сделать Аркаша со Скрипкой. Последний, кстати, полгода назад именно таким образом пристроился возле нас льстивой собачонкой. Тогда мы его не прогнали, не надавали по шеям, потому что на его прикрепленной к лацкану замызганного пиджака табличке было намалевано всего шесть слов: «Куплю подержанную скрипку, старые поломанные часы». На наших же фирменных картонках пестрело до десятка наименований, вплоть до золотых швейцарских часов. Все же, наверное, Скрипке мы отомстили, навечно приклеив эту презренную кличку.

— Обижают? — поинтересовался Серж. И, не дождавшись ответа, бросил куда–то в сторону, но так, чтобы слова долетели до ушей и его друзей, и, естественно, моих. — Не переживай. Скоро им предстоит старт на большие дистанции по периметру базара. Настала пора глубокой чистки наших нестройных рядов, иначе мы все скоро превратимся из крутых ребят в презренных спекулянтов, по животному расстилающихся перед каждым клиентом.

— Ну–ну, как при Сталине, — едва удерживаясь, чтобы не послать молодого наглеца на мужской половой член, зло ощерился я. — Тот тоже, когда напялился костлявой задницей на острую вершину власти, разогнал хилых и несогласных с ним. Преимущественно евреев. Наверное, от боли, от зависти, что те, у подножья, продолжали жировать, и от обилия власти вкупе с абсолютной безответственностью за слова и деяния гнать непотребное, противоречащее закону о гармоничном развитии социалистического строя, а он, ежеминутно испытывая адские муки, еще должен был отвечать за них, за их поступки.

— Хорошая лекция. Короткая и злая, — после некоторого раздумья согласился Серж. Его ребята с интересом следили за диалогом. — Но таковы законы власти — сила интеллекта плюс физические возможности, в сумме — положение в обществе. Любой, тем более, как в нашем случае, пустокарманной серости, способной лишь на приземленное мышление, короче, щипачам, ставится надежный заслон, дабы не мешали вершить великие дела.

— Все в мире относительно, — буркнул я. Все–таки Серж начинал мне симпатизировать. — Сегодня великий ты — и интеллект, и возможности. Но завтра к власти придет палач, — а он может прийти в любой момент, потому что окружающие видят, что ему много не дано, что он в доску свой, — и сделает щипачами всех. Его поддержат неимущие, недалекие, которых большинство. А кто поддержит тебя, под завязку накачанного бабками, баксами и золотом?

— Хм… Интересный вопрос. В революцию именно так и произошло.

— Абсолютно правильно. Поэтому на твоем месте я постарался бы найти с щипачами общий язык, время, от времени предоставляя им возможность как бы разбогатеть, чтобы не ощущали они свою постоянную ущербность.

— Надеюсь, ты не относишь себя к этой категории? — пристально взглянул на меня Серж. — Сдается мне, ты часто думал над этой проблемой.

— У меня вопрос в другом — как бы вырваться из алкогольной зависимости и обеспечить нормальную жизнь себе, детям и окружающим родным людям. Но, похоже, материальные блага меня тоже не слишком интересуют. Больше духовные. Хотя не отказался бы от двухкомнатной с ванной, от «Жигуленка», круиза, пусть по старой Европе. Телефон мне в прошлом году, наконец–то провели.

— Поздравляем, — захлопал в ладоши черноглазый Витек. — В нашей стране человек с телефоном автоматически причисляется к классу середняков. Не запад, где любой бродяга имеет возможность поговорить со своим президентом по собственному радиотелефону. Кстати, вон идут твои клиенты с двадцатью пятью лимонами «хохлобаксов». Советуем не отказываться от сделки. Лишняя копейка никому еще не помешала — ни великому, ни щипачу.

— Да, не нужно усложнять отношения, — подтвердил Серж.