Соборный двор

Нет, нет. Мы – не шовинисты. Мы – исследователи. Но мы – не исследователи-натуралисты, не специалисты по пушному промыслу и не охотоведы промыслам подобно известным и популярным деятелям Русской церкви XX века, мы – не ловцы человеческих душ и уж совсем не антропологи, которые уверяют, что среди удмуртов чрезвычайно высок так называемый «индекс рыжести». Мы – странники-исследователи и изучаем самую неисследованную в России область – область веры. Хотим понять – во что же верит сегодня Россия и народы, ее составляющие. В том числе и самый рыжий народ в Европе – золотоволосые удмурты.

Покачиваясь в клетке купированного вагона поезда Москва – Ижевск, мы с Сергеем Филатовым соревновались в удмуртских познаниях. Сергей Борисович загибал пальцы: – Да, на всем белом свете удмуртов не более 750 тысяч…

– Немного… из них, поди, треть – в диаспоре: Башкирии, Татарии, Вятке.

– Точно – в Вятке. Их при царе еще «вятскими инородцами» называли, дразнили «вотяками», а они ничего, не обижались. Терпение у них – национальная черта.

– Типичные финно-угры. Молчаливые и работящие.

– Ижмаш, Ижсталь, автомат Калашникова. Что еще? Сам Калашников в Ижевске и живет. Тоже, поди, – удмурт…

– А помнишь Костю-Философа? Церковной Москве семидесятых он был известен своей идеей создать сеть православных братств для борьбы с коммунистами.

– Помню, помню. Он еще у отца Дмитрия Дудко окормлялся. Предтеча нынешнего патриотического движения.

– А второе его прозвище знаешь? «Удмурт». Русский патриот Костя Удмурт.

– Неужели Костя-Философ удмуртом был?

– Типун тебе на язык! Почему «был»? Да он живехонек. В епархии у митрополита Кирилла Смоленского подвизается. Русским попом стал.

– Вот тебе и удмурт…

Христианство начало проникать в среду удмуртов еще с XIII – XIV вв., в первую очередь в северные районы традиционного расселения удмуртов, вместе с первыми русскими переселенцами. Однако бо́льшая часть удмуртского народа вплоть до разгрома Казанского ханства находилась под сильным тюркским, мусульманским прессом. На протяжении веков удмурты оказывали сопротивление тюркской экспансии. Особенно сильное мусульманское влияние испытали южные удмурты, входившие в состав Волжской Булгарии, а позднее – Золотой Орды и Казанского ханства; не случайно южных удмуртов их северные соплеменники называли «татарскими удмуртами». Но ислам не смог вытеснить традиционные верования удмуртов, и ко времени падения Казанского ханства громадное большинство их оставалось язычниками.

Серьезные попытки привлечения «вятских инородцев» в лоно православия были предприняты лишь в середине XVIII в., когда правительство приступило к осуществлению целой системы мер по христианизации удмуртов: в их деревни посылали миссионеров, начали строить церкви там и открывать школы. В 1740 г. в Поволжье создается «контора новокрещенских дел».

Христианству удмурты сопротивлялись гораздо слабее, чем исламу. В 1849 г. возникла секта «липопоклонников», выступавшая как против христианства и ислама, так и против старой удмуртской веры с ее обременительными жертвоприношениями. «Липопоклонники» ограничивались только возлиянием кумышки (удмуртской водки) и пива перед священной липой. Важнейшим требованием секты было запрещение всяких отношений с иноверцами (т. е. русскими и татарами), чтобы не оскверниться.