Соборы пустоты

Потрясенный Маккензи несколько секунд не мог сдвинуться с места, не способный понять, осмыслить это невероятное зрелище. Ему никак не удавалось объяснить этот феномен, единственным свидетелем которого он стал: его картезианский ум противился мелькавшим в голове сверхъестественным объяснениям. И все же это ему не снилось: Вэлдон, все еще стоявший перед каменным алтарем, горел, покорно ожидая смерти.

Едва стряхнув с себя оцепенение, Ари кинулся к Доктору, хотя и понимал, что ничего не сможет поделать. Оказавшись рядом, он увидел, как рухнуло обугленное тело старика, так и не издавшего ни единого крика.

Ошеломленный аналитик упал на колени. Он и сам не знал, как долго не мог пошевелиться, до глубины души потрясенный этим апокалипсическим зрелищем. Он перестал ощущать ход времени.

Когда наконец к нему подошел Вламинк, солнце поднялось выше, и лучи, отражавшиеся от каменного круга, уже не слепили глаза. Гора приобрела свой обычный цвет.

Агент ССЦ бросился к Маккензи. По распростертому перед ними обгоревшему трупу Вэлдона все еще пробегали язычки пламени, словно блуждающие огоньки, пустившиеся в безумную пляску.

— Что?.. Что случилось? — пробормотал бельгиец.

— Не знаю, — признался Маккензи, переводя на него остекленевший взгляд.

— Он сжег сам себя?

— Не знаю, — тусклым голосом повторил Маккензи.

Ветер постепенно стихал. Буря уходила прочь, унося с собой душу старого Вэлдона. Навечно.

Эпилог Алкахест

113

Через два дня Маккензи и Вламинк приземлились в Брюсселе.

На обратном пути Ари не произнес ни слова: то, что он чувствовал, нельзя было выразить словами. Все еще не оправившийся от шока, он был подавлен морально и физически. Как это часто случается в конце расследования, он испытывал опустошенность: что-то среднее между baby blues[76] и замиранием сердца, подобие головокружения и тоскливого разочарования. Прильнув к иллюминатору, он уставился в пустоту, блуждая среди воспоминаний, сожалений, страхов и надежд.

Он так глубоко задумался, что Вламинку пришлось окликнуть его, когда самолет приземлился.

Представители Интерпола задержали Робертса на выходе из самолета и отправили в следственный изолятор, пока ССЦ и французская полиция не договорятся между собой. А это не так-то просто будет сделать… Маккензи знал, что следствие затянется на долгие годы. Прокуроры, судьи и адвокаты вступят в нескончаемую борьбу, погрязнув в чудовищной неразберихе, которую СМИ раздуют до невероятных размеров. И вполне возможно, что вся правда так никогда и не выйдет наружу.

Кшиштоф все еще в больнице в Макасе. Его жизнь теперь вне опасности, и скоро его отправят в Париж. Ну а Ирис Мишот с братом уже вернулись во Францию, где Алену окажут необходимую психологическую помощь. Потом они вместе отправятся куда-нибудь поближе к солнышку, они заслужили пару недель отдыха.

Маккензи и Вламинк не случайно возвращались вместе: у них оставалось еще одно общее дело. Это была часть договора, заключенного ими в Эквадоре. И, если честно, на этот раз оба ничего не имели против совместной работы. Словно двое уцелевших в катастрофе, они испытывали потребность держаться друг друга, чтобы набраться уверенности, и доказать самим себе, что все пережитое было реальным, несмотря на отсутствие свидетелей. К тому же все произошедшее за последние дни внушило им взаимное уважение, которое впоследствии могло перерасти в дружбу.

Всего через несколько часов после посадки, исполненные решимости, они уже входили в северное крыло здания Юста Липсия.

Воспользовавшись своей принадлежностью к ССЦ, бельгийский агент потребовал на ресепшене список всех, кто входил в здание 15 июля. Если Робертс ему не солгал, в тот день произошло знаменательное событие, повлекшее за собой разрыв между заместителем генерального секретаря Совета ЕС и французским министром внутренних дел, с одной стороны, и руководителями «Summa Perfectionis» — с другой.

В первую очередь следовало узнать, находился ли замгенсека в этот день в офисе. Хотя Вламинк не имел доступа к расписанию высокого европейского сановника, он всегда мог свериться с записями регистрации входа и выхода посетителей.

Охранник, к которому он обратился за помощью, вдруг нахмурился.

— Что-то не так? — забеспокоился Вламинк.

— Не понимаю… У меня нет никаких данных за этот день.

— Как же так? Их что, удалили?

— Нет. Они недоступны. Подождите, я сейчас кое-что проверю…

Охранник взял телефонную трубку, набрал номер и стал с кем-то советоваться. Затем он несколько раз кивнул, поблагодарил собеседника и повесил трубку.

— Мне… мне очень жаль, — объяснил он смущенно. — Судя по всему, эти сведения засекречены.

Лицо Вламинка потемнело. Он собирался настаивать, но Ари схватил его за плечо и знаком предложил идти за ним.

— Бесполезно устраивать скандал и привлекать к себе внимание, — прошептал он. — К тому же первое подтверждение у нас уже есть. В тот день действительно произошло что-то подозрительное.

— Да… Вот только что?

— Придется поискать другой путь.

Бельгиец на миг задумался.

— Возможно, выход есть…

— Какой?

— Ступайте за мной.

114