Гудит гудок, гудит прощальный,Корабль уходит, он — неявно —Стручок гороховый, и многоГорошин сладких в нем.Или скорее — крошки хлеба,Что резко со стола смелаКрепкая чья-то рукаКуда-то в сторону ведра,Забвенья, неба.С причала, в кожаном весь, грозный человекРаскинет скатерть синюю в дорогу —Ищите, милые, вы в море Бога,У нас Он не живет, не будет жить вовек.Так Россия голову себе снесла,Так оттяпала,Собственными занесла лапамиЗалива ледяное лезвиё,Но и в голове, и в туловеКружились зрачки ее.Голову свою потеряв в морях,Решив: cogito ergo non sum,В бессудной бездне на Бога была руках,В быстрине грозной.Вот философии ковчегПлывет на Запад — ниже-ниже,Он опустился, где всплывет?Должно быть, в лондоне-париже.В Балтийском море в ноябреБывают бури-непогоды,Как будто сбор шаров бильярдныхВ коробке бурно носят воды.Я отдаю себе отчет,Что то был мощный пароход,Но тридцать мачт на нем взошло,И полы пиджаков раздуло.И в океан их унесло,Водоворотом затянуло.Видали дикий пароходВ Гольфстриме, на Галапагосах,И эти тридцать мудрецовТеперь охрипшие матросы.Труба упала, паруса,Остался остов,И если море — это дух,То разум — деревянный остров,Ковчег, но твари не по паре,Всяк за себя, но вместе все в полетПо следу Бога — стайки рыбок,Которых кит невидимый ведет.Корабль встал — кругом все суша, тина,А сам он — вопреки природе — водоем,Оазис в плоской той пустыне,Где здравый смысл сжигает все живьем.Я запустила девять глазВ пространство — чтоб они парилиПод килем, в небе, вокруг вас,На мачтах гнезда себе свилиИ слушали, что говорили.Но различали они толькоГудение огня,Да быстро шлепавшую лопасть,И ускользает от меняКорабль в заоблачную пропасть.Я вижу, он летитВо глуби вод,На части его рвет, крутитВодоворот.Я подхожу к морскому берегуИ вижу — как наискосокПлывет, раскрыта, книга белаяИ утыкается в песок.