Собрание частушек Костромской губернии Нерехтского уезда

905. Журавлевы долги ноги,
не нашли пути-дороги,
оне шли стороной,
боронили бороной.
Борона железная,
поцолуй, любезная.

906. Я сидела на скамейке на конце,
пропадай мое колечко на подлеце.
Мое кольцо — золотистое,
мое дело — не форсистое.
Не подтягаюса ремнем,
не подкуписса рублем.
По семь раз целовалиса.
Не послушаю вас, поцолую один рас.

907. Хороша была беда,
девки песень не поют.
Одна девица запела
и по горенке пошла,
и по горенке пошла,
парня за руку взяла,
вдоль по горницы провела.

908. Чежело парень здыхает,
праву ручку крепко жмет,
праву ручку крепко жмет,
миня любезной называл:
«Ты скажи, скажи, милая,
скажи верную любовь:
от чего серцо страдает,
от чего пылает кровь?»
Знать, приходит пора-время,
серцо чувствует любовь.

909. При долине ключи бьют,
во лушках светы светут,
в лесе пташечки поют.
В лесе пташки-кинарейки сидят,
в роще под кустом говорят:
Мне не стоять бы с молодцами.
Молодец в лицо ласкает,
а на серце — злой обман.
Еще аленький светочик,
поцолуй, душа, разочик.

910. Я люблю, люблю гармошку
с разным колокольчикам.
Ты играй, играй, гармошка,
а я песенку спою.
Я сама себя у тещи
и тебя развеселю.

911. Уж ты, девушка-медок,
твой сахарнинькой роток,
твое брови сторублевы
твое усы педдесят,
поцолуй рас шездесят.
Уш ты молодец-патрет!
Неужели человек?
Неужели человек?
Цоловал бы тебя век.

912. Кавалеры, вы не пейте вина,
придет милинькой — не бейте ево.
Кавалеры наши выпили вина,
пришел миленькой — обидели ево,
разобидели-обидели ево,
чернобровую отбили у нево.
— Чернобровая, хорошая моя,
поцолуй-ко ты, пожалуйста, миня.

913. Не пойду я в тот конец
не по егнят, не по овец:
ко мне сваталса вдовец.
За вдовца не оддадут,
за солдата берегут.
За солдата-усана поди,
маминька, сама:
у солдата черный ус,
цоловать его боюсь.

914. Вот, недолго той снежинке
на талой земле лежать.
Вот, недолго сиротинке
неженатому гулять.
Я ходил, я гулял,
все хороших выбирал.
Как купеческу родню
я не оченно люблю,
я не оченно люблю,
поцолую — прочь уйду.

915. У нас Сашинька чисто ходил,
белу-вышиту рубашку носил.
Я ешшо ему прибавила красы:
на белую грудь повесила часы,
проняла ему косой вороток,
посадила девять пуговок врядок,
девять травок немецкиех,
цолуй девок деревенскиех.

916.   Вот как девки — дельные,
вот какие руководельные.
Уж чево же мы не делывали,
уж чево мы не рашшывали.
Косарем траву мы кашивали,
на собаках сено важивали,
на печи мы сено сушивали,
на полатях стоги метывали.
Мы охапочкам кидалиса,
поцолую дожидалиса.