Собрание народных песен

Ой, по морю, морю синему,
По синему, по волнистому,
Плыла лебедь, лебедь белая.
Ни встряхнется, ни ворохнится,
Сине море не всколыхнится.
Пришло время — встрепенулася,
Сине море всколыхнулося.
Где ни взялся там ясен сокол,
Убил лебедь, лебедь белую,
Он кровь пустил по синю морю,
А пар пустил по поднебесью,
А пух пустил по чисту полю.
Ту кровь пила бела рыбица,
Тот пар пропал в по поднебесьи,
Тот пух брали красны девушки
Милу дружку на подушечку.
Где ни взялся добрый молодец,
Все девушки поклонилися, —
Одна девка не поклонится,
Своим сердцем не покорится.
Грозил парень красной девушке:
— Ну, добро ты, красна девушка,
Вот дай дожить мне до осени,
Возьму тебя за себя замуж, —
Будешь знобить резвы ноженьки. —
Красна девка поклонилася,
Своим сердцем покорилася.

513 «Уж вы, горы мои, горы Воробьевские!..»

Уж вы, горы мои, горы Воробьевские!
Ничего-то горы, горы не породили,
Породили горы один бел горюч камень;
Из-под камушка течет, течет речка быстрая,
По прозванью речка, речка-то Смородинка,
Как на той ли речке стоит част ракитов куст,
На кусту-то сидит млад сизой орел,
Во когтях-то держит, держит черного ворона,
Он не бьет, не дерет, только его спрашивает:
— Ты скажи, расскажи, гдо гулял, погуливал?
— Уж я был-побывал в широкой степи,
Что в той ли степи, степи Саратовской,
Уж я видел, видел диво-дивное:
Что лежит-то, лежит тело белое,
Что никто-то к телу, к телу не приступится.
Прилетали к телу, к телу да три ластушки:
Как и первая-то ластушка — его родная матушка,
А другая ластушка — его молода жена,
Уж как третья-то ластушка — его родная сестра.
Уж как мато-то плачет, плачет, как река льется,
А жена-то плачет, плачет, что ручей бежит,
А сестра-то плачет, плачет, как роса росит.

514 «При долинушки стоял куст калинушки…»

При долинушки стоял куст калинушки,
Ай да на кусте-то сидит млад соловьюшек;
Он сидить, сидить и громко свищет.
Доброй молодец сидить в неволюшки,
Сидить, слезно плачить;
Во слезах разудалой письмо пишеть:
«Растоскуйся ты, моя сударушка,
По мне растоскуйся;
Што я сам по тебе стосковался, сгоревался.
А малёшуник после сваво батюшки остался;
А родную матушку свою чуть запомню».
— Кто же тебе, маво сиротинушку, вспоил, вскормил?
— Вспоил мене православный мир;
А взлелеяла Волга-матушка;
А кудри завила ты, сударушка,
Она вила, вила, приговаривала:
Когда кудри разовьются,
Тогда мысли разойдутся.

515 «Ты взойди-тка, солнца краснае…»