Собрание палийских джатак

Прошло ещё много лет, и вот однажды, увидав в чёрных как смоль волосах царя один-единственный седой волосок, брадобрей почтительно молвил: "О государь, у тебя появился седой волосок". "Вырви его, любезный, и положи мне на ладонь!" – приказал царь. Повинуясь ему, брадобрей золотыми щипчиками вырвал седой волос и положил владыке на ладонь. Хотя знал царь, что до конца срока, отпущенного ему в этом рождении, оставалось ещё восемьдесят четыре тысячи лет, едва только глянул он на седой волос, как сердце его наполнилось унынием и тоской. Почудилось ему, будто бы он заперт в хижине, охваченной пламенем, перед ним стоит сам царь Смерти и говорит ему: "Неразумный Макхадева! Вот уж и седина в твоих волосах, а ты так и не сумел разомкнуть объятия терзающих тебя страстей". И, чем дольше размышлял царь о своей седине, тем сильнее жгла его тоска, тем обильнее проступал пот на челе его, тем сильнее ощущал он тяжесть своего царского облачения.

"Нынче же покину мир суеты и начну жизнь скитальца-монаха", – решил царь. Он подарил брадобрею огромное поместье стоимостью в сотню тысяч золотых монет, а затем, обращаясь к старшему сыну, сказал: "Голова моя поседела, и сам я вижу, что стар. Досыта вкусил я утех земных, видно, пришло время для утех небесных: настала пора оставить суетный мир. Воссядь же на престол, а я, покинув дворец, удалюсь под сень манговой рощи и, живя там, буду следовать дхамме отшельника".

"Государь, – сказали советники, услыхав о желании царя отринуть мирскую жизнь, – что побуждает тебя уйти в отшельничество?" И, зажав в пальцах седой волос, царь пропел советникам в ответ такую гатху:

Седеют волосы мои, в чём вижу знамение времени:

По воле неба ухожу в бездомность от земного бремени!

И в тот же день царь отрёкся от престола и сделался отшельником, чуждым всего мирского. Прожив остальные восемьдесят четыре тысячи лет в святой обители в манговой роще, он утвердился на пути сосредоточенного размышления и одолел четыре ступени восхождения. По завершении же земного срока он возродился в мире Брахмы, а затем – снова низвергся на землю, в ту же самую Митхилу, в облике царя по имени Ними. Возвысив свой хиреющий род, царь Ними в конце концов отринул мир, удалился в святую обитель в той же манговой роще и, взойдя по ступеням совершенств, вновь оказался в мире Брахмы".

Своё наставление в дхамме Учитель завершил словами: "Итак, монахи, Татхагата не впервые уже отвергает мир страстей!" И он снова открыл величие Четырёх Благородных Истин. И сделались тогда иные "вступившими в Поток", а иные – "возвращающимися единожды", иные же – "вовсе не возвращающимися". Тогда Благословенный, соединяя стих и прозу и прошлую жизнь с нынешней, истолковал джатаку и так связал перерождения: "Брадобреем в ту пору был Ананда, царевичем-наследником – Рахула, царём же Макхадевой – я сам".

Джатака о достижении счастья («Не охраняющий.»)

Sutta pitaka. Khuddaka nikāya. Jātaka. Eka-Nipata. 10. Sukhavihari-Jataka

Тхеравада.рф

Эта история была рассказана Учителем в Манговой роще Анупии, о почтенном Бхаддии (Счастливом), присоединившемся к Ордену в компании шести молодых дворян, одним из которых был почтенный Упали. Из этих монахом Бхаддия, Кимбила, Бхагу и Упали достигли Архатства, почтенный Ананда достиг вхождения в Поток, почтенный Ануруддха обрел ясновидение, а почтенный Девадатта получил мирские сверхспособности. Рассказ о шести молодых дворянах, до событий в Анупии, связаны с Khaṇḍahāla-jātaka, 534.

Почтенный Бхаддия, который во времена своей жизни принцем, приказал охранять себя, так как будто он опекается божеством. Вспомнив состояние страха, в котором он тогда жил, под охраной многочисленных стражей, даже когда лежал на своем королевском диване во дворце. И сравнив это с покоем и умиротворенностью, в которых, достигнув Архатства, прибывает теперь, скитаясь по диким местам, он в блаженстве повторял «О, счастье! О, счастье!»

Услышав это другие монахи рассказали об этом Благословенному «Почтенный Бхаддия безостановочно говорит о блаженстве. Он достиг.»

«Монахи» — ответил Учитель, «Это это не первый раз, когда жизнь Бхаддии была счастлива; его жизнь была не менее счастлива и в прошлом.»

Монахи попросили Благословенного разъяснить это и Учитель рассказал им эту историю.