Собрание палийских джатак

"Некогда в Раджагрихе правил великий государь царства Магадхи. В ту пору старшина купцов Раджагрихи женил своего сына на дочери старшины сельских купцов. Она оказалась бесплодной, и оттого с течением времени с нею стали всё меньше и меньше считаться. Иной раз даже нарочно говорили друг другу, да ещё так, чтобы ей было слышно: "Покуда у нашего сына жена бесплодная, наш род продлиться не сможет". Наслушавшись такого, решила она всех обмануть и притвориться беременной. Она поговорила со своей кормилицей – та была с нею заодно, – расспросила её про поведение беременных и всё запомнила. И начала скрывать свои месячные, стала требовать кислого да солёного. К той поре, когда у беременных припухают ноги и руки, она стала натирать себе ладони и ступни, чтобы они вздувались. Что ни день, подвязывала она себе под сари всё новые и новые тряпки и тем делала вид, будто живот у неё растёт; соски грудей подкрашивала чёрным, а по нужде ходила тайком, чтобы не видел никто, кроме её кормилицы. Муж поверил, велел ухаживать за ней, как за беременной. Так она и прожила девять месяцев, а потом объявила свёкру со свекровью, что рожать поедет в деревню, к отцу. Посадили её на телегу, приставили к ней множество слуг, и поехала она из Раджагрихи по дороге к отцовскому дому. А как раз перед ними шёл обоз, и ко времени завтрака они доезжали до того самого места, где обоз ночевал накануне. Однажды ночью какая-то бедная женщина из обоза родила под баньяном сына. Наутро, когда обоз отправлялся, пришлось ей призадуматься: "Одна, без обоза, я идти не смогу, а вот сын у меня ещё будет", – решила она и оставила новорожденного лежать вместе с последом в крови и слизи прямо под деревом. А мальчика сохранил в живых дух того дерева – ведь не кто-нибудь, а сам бодхисаттва на этот раз так родился. К завтраку подъехала туда сноха купеческого старшины. Спутникам она сказала, что ей надо отойти по нужде, вместе с кормилицей пришла к баньяну и увидела там младенца – мальчика с кожей золотистого цвета. "Матушка, дело-то наше устроилось!" – сказала она кормилице, выбросила из-под сари все свои тряпки, подол испачкала кровью и слизью и объявила, что разродилась. Все очень обрадовались, мальчика тут же завернули в пелёнки и послали письмо в Раджагриху. "Приезжай назад, – написали ей свёкор со свекровью. – Раз ты уже родила, нечего тебе делать в доме отца". Она и повернула обратно. Встретили её в Раджагрихе и стали думать, какое имя дать новорожденному. Нарекли его Нигродхой – Баньяном – за то, что родился он под этим деревом. А в тот же день и другая сноха купеческого старшины тоже ехала рожать в отцовский дом и по дороге родила сына под веткой дерева. Назвали его Сакхой – Веткой. И ещё тогда же жена портного, жившего при старшине, родила сына прямо в мастерской среди всяких обрезков ткани. Этого нарекли Поттикой. Старшина решил их обоих растить вместе с роднёй, раз уж все трое родились в один день. Выросли они вместе, а когда подросли, вместе пошли в Такшашилу и изучили там всякие искусства. Купеческие сыновья заплатили своему учителю по тысяче, а Поттику Нигродха обучал сам, бесплатно. И вот освоили они искусства, распрощались с учителем и пошли для начала побродить по свету. Долго ли, коротко ли, а добрались они до Варанаси и заночевали около храма. К тому времени истекла как раз неделя со смерти царя Варанаси. Наследников у него не было, и, по обычаю, решили запрячь праздничную колесницу и пустить без кучера, чтобы кони сами пришли к будущему царю. Все горожане об этом знали.