Собрание палийских джатак

"Некогда в царстве маллов, в столице их Кушавати, праведно правил царь по имени Икшваку. Было у него шестнадцать тысяч жён[59]; а старшей меж ними была царица Шилавати – Добродетельная, но ни одна из них не родила ему ни сына, ни дочери. И вот горожане и жители округи собрались на царском подворье и возроптали: "Пропадёт наше царство, пропадёт непременно". Царь распахнул окно и спросил: "Что вы ропщете? Не во всём ли я дхарме следую?" – "Верно, государь, дхарме ты следуешь во всём. Да ведь сына у тебя нет, некому продолжить твой род. А вдруг кто-то чужой придёт к власти и царство погибнет? Сделай милость, вымоли себе сына, чтобы и впредь было кому праведно царствовать". – "Как же мне его вымолить?" – "Сначала выпусти в город и отдай всем горожанам на неделю твою младшую танцовщицу. Если она понесёт от кого-нибудь, это и будет твой сын согласно дхарме, так всё и устроится. А не понесёт – отдай нам среднюю танцовщицу, а за той и главную. Уж из стольких-то женщин хоть одна непременно окажется достойной и родит тебе сына". Царь послушался их совета. Когда танцовщицы, нагулявшись в городе вволю, возвращались к царю во дворец, он их принимался расспрашивать: "Ну как, не ждёшь ли ты сына?" – "Нет, государь, я не понесла", – отвечали те одна за другой. Царь приуныл: "Так и не будет у меня сына". А горожане опять возроптали. "Что же вы ропщете? – говорит царь. – Я послушался вас, отдал в город танцовщиц, да ни одна не понесла. Что теперь делать?" – "Государь, видно, все они лишены добродетели, нет у них заслуг, чтобы родить тебе сына. Но пока ещё рано тебе считать, что всё потеряно. Ведь есть твоя главная супруга, царица Шилавати, а она-то исполнена добродетели. Отпусти её в город[60] – она непременно родит тебе сына". – "Хорошо", – согласился царь и повелел объявить под бой гонгов: "Через неделю царь отпустит свою супругу Шилавати танцовщицей в храм. Пусть мужчины приходят". На седьмой день царица надела драгоценный праздничный наряд и вышла из дворца в город. И от пыла её добродетели стал подогреваться престол Шакры. "В чём дело?" – обеспокоился он и понял, что царица хочет родить сына. "Надо помочь ей обрести сына. Нет ли у меня среди небожителей такого, кто был бы достоин воплощения в её чреве?" – подумал он и вспомнил о бодхисаттве. У того срок жизни на небесах Тридцати Трёх подходил уже к концу, и возродиться он собирался в высших небесных мирах. Шакра пришёл к вратам его божественной обители, вызвал его и говорит: "Достойный собрат! Тебе придётся родиться в мире людей – ты станешь сыном царицы, супруги государя Икшваку". Бодхисаттва дал согласие. Затем Шакра отправился к другому небожителю и упросил того стать вторым сыном царицы, а сам, чтобы никто из смертных не осквернил её добродетели, принял облик престарелого брахмана и перенёсся к вратам царского дворца. Там уже собралась толпа нарядных, дочиста вымывшихся мужчин; – каждый надеялся, что царица окажет благосклонность ему. Увидев Шакру, они подняли его на смех: "А ты сюда приплёлся зачем?" – "Что вы надо мной насмехаетесь? – ответил Шакра. – Это ничего, что тело стареет, страсть всегда молода. Я пришёл завладеть царицей Шилавати: вдруг она меня и выберет?" И своей чудесной силой он отодвинул всех в сторону и стал самым первым – никто не смог встать перед ним. Когда царица вышла из дворца, сверкая драгоценным синим нарядом, он схватил её за руку и повёл за собою. Народ кругом зашумел, заворчал: "Вы только взгляните! Царицу, такую красавицу, захватил этот старик! Право, он меры не знает". Да и сама-то царица жалась брезгливо и морщилась от отвращения, не хотела старику доставаться. Царь же стоял у окна – смотрел, каков же будет избранник царицы, – и тоже огорчился немало.