Собрание палийских джатак

Когда он это сказал, царь посмотрел на Сенаку. "Видишь, – молвил он, – Махосадха-то назвал лучшим мудрого". – "Махараджа, – отвечал Сенака, – Махосадха – ребёнок, у него ещё молоко на губах не обсохло, что он может знать!" И он прочёл такую гатху:

"Нам не дают богатства ни наука,

Ни тела красота, ни род высокий:

Но вот восславлен жалкий Гориманда –

Так счастье улыбается ничтожным.

И, видя это, я скажу всегда:

Кто мудр – тот хуже, лучше – кто богат".

А Гориманда был богач, который жил в том городе. У него было восемьсот миллионов, но сам он был уродлив, не было у него ни сына, ни дочери, не знал он никакого ремесла, и из обоих уголков рта у него постоянно стекала слюна. И были у него две жены, прекрасные, как небесные девы. Обычно они стояли у него по бокам, нарядные и разукрашенные, и подбирали слюну, которая текла из его рта, в букеты цветов – голубых лотосов; потом они эти лотосы выбрасывали. Однажды некие забулдыги захотели украсить себя голубыми лотосами в питейном доме. Они пошли к дому Гориманды, стали у ворот и принялись выкликать: "Господин наш Гориманда! Старейшина!" На поднятый ими шум он выглянул в окошко и спросил: "Что вам, братцы?" А слюна текла у него изо рта, и его жёны, подобрав её в голубые лотосы, выбросили их из окна на середину улицы. Пьяницы тотчас их подобрали, выполоскали их в воде и пошли, украсив себя этими цветами, в питейный дом. Тем они прославили Гориманду. Потому Сенака и молвил так, приведя эту историю в пример.

Царь, выслушав Сенаку, молвил: "Что ты скажешь на это, мудрый Махосадха?" Тот отвечал: "Государь, что знает Сенака? Он – словно ворона перед рассыпанным рисом или пёс, вздумавший полакать молока, – он видит добычу, но не видит палки, готовой опуститься ему на голову. Послушай, государь". И он прочёл такую гатху:

"Неумный при удаче голову теряет.

При неудаче он теряется тем боле.

Удача ль выпадет ему иль неудача –

Он извивается, как уж на сковородке.

И, видя это, я скажу всегда:

Кто мудр – тот лучше, не богач-глупец".

Выслушав это, царь произнёс: "Что скажешь на это, учитель?" Сенака возразил: "Государь, что он знает? Не то что люди, даже птицы стремятся к дереву, богатому плодами!" И он прочёл такую гатху:

"Как птицы к дереву со сладкими плодами

Слетаются издалека и отовсюду,

Так точно к богачу, владетелю сокровищ,

Стекается всегда народ корысти ради.

И, видя это, я скажу всегда:

Кто мудр – тот хуже, лучше – кто богат".

Царь, выслушав это, молвил: "Что скажешь, сын мой?" – "Что знает этот толстопузый? – возразил мудрец. – Послушай, государь". И он прочёл такую гатху:

"Детина скудоумный не к добру

Богатство тщится силою добыть.

Потом напрасно будет голосить –

Поволокут болвана прямо в ад!

И, видя это, я скажу всегда:

Кто мудр – тот лучше, не богач-глупец".

И опять царь спросил Сенаку: "Что скажешь, Сенака?" И тот прочёл такую гатху:

"Какие б реки ни впадали в Ганг,

Там каждая своё теряет имя,

А сам Ганг пропадает в океане,

Так покоряется весь мир богатству!

И, видя это, я скажу всегда:

Кто мудр – тот хуже, лучше – кто богат".

Опять царь молвил: "Ну что, мудрец?" И тот отвечал: "Послушай, махараджа", – и прочёл такие две гатхи:

"Великий океан, о коем он толкует,

В себя вбирающий бесчисленные реки,

О берег сколько бы ни бился беспрестанно,

Как ни могуч, но превозмочь его не в силах.

Не то же ли и с болтовнёй глупца?

Не превозмочь ей мудрости вовек!

И, видя это, я скажу всегда:

Кто мудр – тот лучше, не богач-глупец".

Выслушав это, царь сказал: "Что, Сенака?" – а тот в ответ: "Послушай, государь", – и прочёл такую гатху:

"Умом богатый может не блистать –

И так его слова имеют вес,

А мудрости той силы не дано,

Богатством надо мудрость подкрепить.

И, видя это, я скажу всегда:

Кто мудр – тот хуже, лучше – кто богат".

Опять царь сказал: "Что, сын мой?" – и мудрец отвечал: "Послушай, государь, что знает болтун Сенака?" И прочёл такую гатху:

"Для выгоды своей или чужой

Бесстыдно скудоумный молвит ложь,

Позорит он себя перед людьми,

В ничтожество впадая под конец.

И, видя это, я скажу всегда:

Кто мудр – тот лучше, не богач-глупец".

На это Сенака прочёл такую гатху:

"Пусть дело многоумный говорит,

Но если беден, то бессилен он.

Впустую, право, речь его звучит –

Богатство мудростью не обретёшь.

И, видя это, я скажу всегда:

Кто мудр – тот хуже, лучше – кто богат".

Опять царь спросил: "Что ты на это скажешь, сын мой?" – и мудрец отвечал: "Что знает Сенака? Он думает об этом мире, но не думает о грядущем". Сказав это, он произнёс такую гатху:

"Своей, чужой ли – мудрый никогда

Корысти ради не промолвит лжи.

Такого человека люди чтут,

И к счастью он идёт благим путём.

И, видя это, я скажу всегда:

Кто мудр – тот лучше, не богач-глупец".

На это Сенака прочёл такую гатху:

"Слоны, коровы, кони, самоцветы

И женщины – всё есть в домах богатых.

Всё служит для богатого утехой

И всё без волшебства ему доступно.

И, видя это, я скажу всегда:

Кто мудр – тот хуже, лучше – кто богат".

"Да что он знает?" – возразил мудрец и, чтобы объяснить, в чём суть, прочёл такую гатху:

"Глупца, который чепуху болтает и ведёт себя нелепо,

Богиня счастья отвергает, как змея изношенную кожу.