Читаем Собрание пьес. Книга 2 полностью

Анна Павловна. Ah, voyons. Расскажите нам это, виконт. (Мортемар поклонился в знак покорности и учтиво улыбнулся. Анна Павловна сделала круг около виконта и пригласила всех слушать его рассказ. Шепнула одному.) Виконт был лично знаком с герцогом. (Другому.) Виконт — прекрасный рассказчик. (Третьему.) Как сейчас виден человек хорошего общества… (Элен, которая сидела поодаль.) Переходите сюда, милая Элен.

Княжна Элен поднялась с тою же неизменяющейся улыбкой, с которой она вошла в гостиную. Она прошла между расступившимися мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь, подошла к Анне Павловне села перед виконтом.

Мортемар(наклоняя с улыбкой голову). Мадам, я, право, опасаюсь за свои способности перед такой публикой.

Элен облокотила свою открытую, полную руку на столик и не нашла нужным что-либо сказать. Во все время рассказа сидела прямо. Перешла и княгиня Волконская от чайного стола.

Кн. Болконская. Подождите, я возьму мою работу. (К князю Ипполиту.) О чем вы думаете? Принесите мой ридикюль. (Улыбаясь и говоря со всеми, вдруг произвела перестановку и, усевшись, весело оправилась.) Теперь мне хорошо. Пожалуйста, начинайте.

Князь Ипполит перенес ей ридикюль и, близко придвинув к ней кресло, сел подле нее.

Кн. Ипполит(торопливо пристроив к глазам свой лорнет). Это не история о привидениях?

Мортемар(пожимая плечами). Вовсе нет.

Кн. Ипполит. Дело в том, что я терпеть не могу историй о привидениях.

Мортемар(с изящной грустью в голосе, оглядывая слушателей). Когда я имел счастье видеть в последний раз печальной памяти герцога Энгиенского, монсиньор в самых лестных выражениях говорил о красоте и гениальности великой Жорж. Кто не знает этой гениальной и прелестной женщины? Я выразил свое удивление, каким образом герцог мог узнать ее, не быв в Париже эти последние годы. Герцог улыбнулся и сказал мне, что Париж не так далек от Мангейма, как это кажется. Я ужаснулся и высказал его высочеству свой страх при мысли о посещении им Парижа. «Монсиньор, — сказал я, — Бог знает, не окружены ли мы здесь изменниками и предателями и не будет ли ваше присутствие в Париже, как бы оно тайно ни было, известно Бонапарте?» Но герцог только улыбнулся на мои слова с этим рыцарством и отважностью, составляющими отличительную черту его фамилии.

Кн. Василий(монотонно, как будто бы диктовал какому-то невидимому писцу). Род Конде — ветка лавра, привитая к дереву Бурбонов, как говорил недавно Питт.

Кн. Ипполит(решительно поворачиваясь на кресле туловищем в одну, а ногами в противоположную сторону, торопливо поймав лорнетку и устремив сквозь нее свои взгляды на родителя). Питт очень хорошо сказал.

Мортемар(обращаясь преимущественно к Элен, которая не спускала с него глаз). Итак, я должен был оставить Этенгейм и узнал уже потом, что герцог, увлеченный своей отвагой, ездил в Париж, делал честь мадемуазель Жорж не только восхищаться ею, но и посещать ее.

Анна Павловна(видимо, напуганная будущим содержанием рассказа, который ей казался слишком вольным в присутствии молодой девушки). Но у него была сердечная привязанность к принцессе Шарлотте Роган Рошфор. Говорили, что он тайно был женат на ней.

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих комедий
12 великих комедий

В книге «12 великих комедий» представлены самые знаменитые и смешные произведения величайших классиков мировой драматургии. Эти пьесы до сих пор не сходят со сцен ведущих мировых театров, им посвящено множество подражаний и пародий, а строчки из них стали крылатыми. Комедии, включенные в состав книги, не ограничены какой-то одной темой. Они позволяют посмеяться над авантюрными похождениями и любовным безрассудством, чрезмерной скупостью и расточительством, нелепым умничаньем и закостенелым невежеством, над разнообразными беспутными и несуразными эпизодами человеческой жизни и, конечно, над самим собой…

Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Борис Годунов
Борис Годунов

Фигура Бориса Годунова вызывает у многих историков явное неприятие. Он изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Но так ли это на самом деле? Виновен ли Борис в страшном преступлении - убийстве царевича Димитрия? Пожалуй, вся жизнь Бориса Годунова ставит перед потомками самые насущные вопросы. Как править, чтобы заслужить любовь своих подданных, и должна ли верховная власть стремиться к этой самой любви наперекор стратегическим интересам государства? Что значат предательство и отступничество от интересов страны во имя текущих клановых выгод и преференций? Где то мерило, которым можно измерить праведность властителей, и какие интересы должна выражать и отстаивать власть, чтобы заслужить признание потомков?История Бориса Годунова невероятно актуальна для России. Она поднимает и обнажает проблемы, бывшие злободневными и «вчера» и «позавчера»; таковыми они остаются и поныне.

Александр Николаевич Неизвестный автор Боханов , Александр Сергеевич Пушкин , Руслан Григорьевич Скрынников , Сергей Федорович Платонов , Юрий Иванович Федоров

Биографии и Мемуары / Драматургия / История / Учебная и научная литература / Документальное
Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман